Петербург — центр политической жизни России — в конце первой половины XVIII века постепенно превращался в один из крупнейших городов страны. Численность его населения в 1765 году уже превышала 150 тысяч человек. Рост народонаселения настойчиво требовал сооружения в столице новых рынков и крупных торговых центров. Архитектор Петр Михайлович Еропкин вынужден был специально зарезервировать дополнительные участки для строительства каменных гостиных дворов и рынков. Торговые сооружения — гостиные дворы и галереи — в структуре города занимали с петровских времен существенное место. Выработался тип торговых рядов — многих сблокированных купеческих лавок, объединенных сводчатой аркой в виде открытой галереи. Петербургские купцы подали в правительствующий Сенат челобитную, где просили отвести им место для Гостиного Двора на облюбованном ими участке города «возле Большой и другой першпективных дорог» — вблизи Невского проспекта и Садовой улицы. По совету архитектора <П.М. Еропкина, Сенат дал разрешение купцам построить здесь временные деревянные лавки, пока не будет утвержден проект Гостиного Двора. Указ о постройке Гостиного Двора в «один апартамент (этаж), на погребах, с наружными и внутренними галереями» Сенат подписал 2 июля 1748 года.
Подготовку проекта поручили архитектору Ф-Б. Растрелли. Каменный Гостиный Двор зодчий задумал с размахом, равным сооружению дворцовых зданий. Авторский проект, хранящийся в фондах Музея истории Санкт-Петербурга, изображал протяженный фасад, обращенный к Невскому проспекту. Зодчий оформил его двухъярусной аркадой и центральной башней. Череда арок, отделенных друг от друга сдвоенными колоннами, образовывала на этажах полуоткрытые галереи, на которые выходили обрамленные пышными наличниками двери многочисленных торговых лавок.
Подготовка проекта заняла более пяти лет, однако приступить к строительству своего детища архитектору не пришлось. Семилетняя война опустошила государственную казну. Пришлось возложить расходы для постройки Гостиного Двора на плечи купечества, с твердой гарантией выделения им лавок в потомственное владение. Подобное решение мало обрадовало купцов. Они не спешили развязывать мошну, ибо подобный роскошный и дорогостоящий проект сулил немалые расходы. Делегация от столичных негоциантов обратилась с челобитной к фавориту императрицы, графу И.И. Шувалову. В ней они раскритиковали проект В. Растрелли и «просили много в нем убавить». Кроме того, русское купечество считало, «что-де те лавки за высотою их к тому могут быть бесполезны, состоять будут впусте, а в строении капитала от купечества употребится немалая сумма». И.И. Шувалов посчитал, что резкая критика проекта не столько свидетельствовала о скаредности гостинодворцев, сколько указывала на действительное несоответствие дворцового размаха зодчего Растрелли банальным практическим требованиям городской торговли. Проект, по мнению графа, требовал совершенно иного, более простого и менее дорогого решения, ибо его образец предполагали сделать «пригодным к множественному воспроизведению».
Аргументы негоциантов приняли во внимание, и 22 мая 1761 года последовал новый указ о строительстве Гостиного Двора на Невском проспекте по проекту только что приглашенного из Франции молодого зодчего Ж.-Б. Вален-Деламота. Французский архитектор сумел упростить и значительно удешевить проект своего предшественника. Однако ему блестяще удалось сохранить суть идеи, план и общую композицию, предусмотренную Растрелли. В частности, торговые помещения, расположенные вокруг замкнутого земельного участка неправильной формы, образовывали неправильный четырехугольник. По обоим этажам всех четырех фасадов здания тянулись аркады, расчленяя пространство галерей. Вален-Деламот значительно сократил и упростил декоративные украшения, вывел из проекта сложную по конструкции и высокую центральную башню. При этом зодчий сохранил парные колонны у всех закругленных углов, акцентирующих повороты-переходы с линии на линию, а также оставил пилястры, оживляющие поверхность стен. Новый облик Гостиного Двора в проекте французского зодчего стал проще, но монументальнее. К постройке приступили в 1761 году, а завершили ее лишь через 24 года, в 1785 году.
Простота и вместе с тем выразительность многократно повторяющихся аркад, торжественная форма портиков, подчеркивающих входы в угловые части здания, придавали Большому Гостиному Двору черты основательной монументальности. Массивное здание построили с отступом от красной линии Невского проспекта, благодаря чему оно прекрасно обозревалось на всем своем протяжении. Каждая из сторон Большого Гостиного Двора называлась «линией». К Невскому проспекту выходила Суконная линия. Линия, обращенная к Большой Садовой улице, именовалась Зеркальной, а линия, проходившая вдоль Думской улицы, называлась Суровской, или Шелковой. На Чернышевом переулке проходила Малая Суровская линия.
Неподалеку от основных торговых рядов Большого Гостиного Двора, в конце Перинной линии, построили здание Малого Гостиного двора. Его главный фасад выходил на набережную Екатерининского канала (дом 26).