В 1730 году в Москве на шестнадцатом году cвоей короткой, но довольно беспутной жизни от оспы умер царь Петр II, сын мятежного царевича Алексея и внук своего великого тезки. На трон вступила Анна Иоанновна — дочь старшего единокровного (то есть по отцу) брата Петра Великого.

Царица Анна решила, что третий Зимний дворец для нее слишком скромен. И началась долгая полоса, казалось бы, нескончаемых перестроек царских резиденций на левобережье Большой Невы.

В 1733—1735 годах зодчий Бартоломее Франческо Растрелли (1700—1771 гг.) по приказу царицы Анны Иоанновны построил новый корпус, поставив его под прямым углом к бывшему дому Апраксина, обратив здание главным фасадом к Адмиралтейству. Растрелли соединил здание с соседним домом, в свое время принадлежавшим А. В. Кикину. Это был не единственный дом Кикина в Петербурге. Управляющий петербургским Адмиралтейством А. В. Кикин владел в столице пятью домами! Один из них находился на участке нынешнего Зимнего дворца и Дворцовой площади. Кикин был другом юности царя Петра I. Но царь не терпел лихоимства, а тем паче ненавидел измену!.. Юношеская дружба не помогла Кикину: в 1715 году за служебные злоупотребления он был арестован, но помилован царем, а в 1718 году за участие в изменнических действиях царевича Алексея Кикин был вновь арестован и публично kазнен (колесован) на Троицкой площади. После kазни Кикина дом его отошел в казну и был передан Морской академии.

Морская академия, созданная Петром в 1715 году, давала разностороннее образование. Наряду с математическими и военными учебными дисциплинами в ней преподавались: политика, геральдика, гражданские законы, гражданская архитектура и другие «шляхетные (то есть дворянские) науки», а также семь иностранных языков (английский, французский, немецкий, шведский, датский, итальянский и латинский, по-видимому, на выбор).

Возведенный Растрелли четвертый Зимний дворец был декорирован пилястрами, его высокая крыша по скату имела изящный «перелом». Во дворце находилось около семидесяти покоев с высокими потолками, большими окнами и роскошным убранством. Ученый и священнослужитель Феофан Прокопович в своих виршах прославлял творение молодого Растрелли:

Дом сей столь чудного дела,
Что такого Россия до днесь не имела.

В 1740-х годах Растрелли продолжал расширять Зимний дворец, присоединяя к нему соседние дома князя С. Л. Рагузинского и генерала графа П. И. Ягужинского. В результате бесконечных пристроек к началу 1750-х годов дворец представлял собой несколько беспорядочное соединение различных зданий, не объединенных общностью художественного замысла.

В 1741 году после очередного дворцового переворота на трон взошла Елизавета, дочь Петра Великого. Она тяготилась пребыванием в четвертом Зимнем дворце, что и обусловило указ царицы Сенату — предписание о сооружении Зимнего дворца. В указе царицы говорилось: «Понеже в Санкт-Петербурге наш Зимний дворец не токмо для приему иностранных министров и отправления при дворе во уреченные дни праздничных обрядов по великости нашего императорского достоинства, но и для умещения нам с потребными служительми и вещьми доволен быть не может, для чего мы вознамерились оный наш Зимний дворец с большим пространством в длине, ширине и вышине перестроить».

В 1753 году Растрелли разработал проект нового Зимнего дворца. В следующем году проект был утвержден, а в 1755 году приступили к ломке четвертого зимнедворцового комплекса и сооружению на том же месте нового здания дворца невиданных до того масштабов и величин.

Было очевидно, что строительство займет несколько лет, и поэтому для царицы Елизаветы построили временный деревянный дворец, он был уже пятым по счету. Это здание занимало значительный участок между Мойкой и Малой Морской улицей, между нынешним Невским проспектом и Кирпичным переулком, оно выходило далеко за «красную линию». Судя по сохранившимся изображениям деревянного Зимнего дворца, фасад его занимал не только нынешний тротуар, но и был выдвинут на проезжую часть Невского проспекта (вернее, Невской першпективы, как он тогда назывался).

Возводя новый, нынешний (шестой по счету!) Зимний дворец, гениальный Растрелли был вдохновлен и горд порученной ему миссией. Он писал, что «каменное здание Зимнего дворца строится для одной славы всероссийской».

Высокое учреждение (своеобразное министерство) «Канцелярия от строений» получило в свое распоряжение обширные территории для заготовок бревен и досок, камня для фундамента и для обжига на известь. Указом было предписано: «Чтобы никто ни лесов, ни дров, ни камня там на иные работы не заготовлял».

Указ обязал провинциальную администрацию поставлять на строительство нового Зимнего дворца рабочую силу. И из разных губерний потянулись в Санкт-Петербург многие тысячи отменных мастеров: плотников, каменщиков, лепщиков, штукатуров, позолотчиков, резчиков, маляров... Три тысячи солдат были прикомандированы для охраны строительства нового дворца, солдаты нередко использовались как рабочая сила. К весне 1762 года строительство дворца завершилось. К этому времени умерла царица Елизавета, на троне был Петр III — сын немецкого гольштейн-готторпского герцога Карла Фридриха и дочери Петра I Анны. Новый император торопился с переездом из деревянного дворца на Невской першпективе в новую резиденцию, построенную Растрелли. Но подступы к новому Зимнему дворцу, в особенности территория нынешней Дворцовой площади, были загромождены множеством хибарок, будок, избушек, шалашей и сарайчиков, в которых жили, укрываясь от непогоды, строители нового дворца. Здесь же, по словам современников, «во многих местах лежали целые горы и бугры щеп, мусора, половинок кирпича, камня и прочего всякого вздора...».

Казалось, для разбора этих завалов потребуется долгое время. Но неожиданно на высоте положения оказалась... полиция. Обер-полицеймейстер нашел решение проблемы: жителям Санкт-Петербурга было объявлено, что им разрешается брать все, что они пожелают со строительной площадки, примыкающей к новому Зимнему дворцу.

Писатель и агроном А. Т. Болотов (1738— 1833 гг.) пишет в своих невероятно долгих и подробнейших мемуарах, что «не успели истинно пройти несколько часов, как от всего несметного множества хижин, лачужек, хибарок и шалашей не осталось ни одного бревнышка, ни одного обру бочка и ни единой дощечки, а к вечеру как не бывало и всех щеп, мусора и другого дрязга, и не осталось ни единого камушка и половинки кирпичной. Все было свезено и счищено, и на все то нашлись охотники».

Зимний дворец поразил воображение современников своей пышностью и величием. На фоне розовато-золотистого цвета фасада эффектно сверкали белоснежные колонны, позолоченные лепные украшения, лепное убранство окон, золоченые статуи на кровле дворца. Торжественность и праздничность излучали украшенные лепкой фронтоны, вазы, оконные наличники, декорированные львиными масками, головками амуров или изящными завитками.

Примечательно, что все лепные украшения фасадов Зимнего дворца создавались не по шаблонам. Тестообразная масса (смесь толченого кирпича и известкового раствора) обрабатывалась лепщиками вручную с приближенной ориентировкой на представленный образец. Поэтому на фасадах Зимнего дворца нет хотя бы двух абсолютно одинаковых скульптурных украшений. Окна первого этажа дворца своими размерами превосходят окна второго (и, особенно, третьего) этажа.

Колонны на фасадах дворца не имеют конструктивных функций, они поставлены в два яруса, нижняя колонна поддерживает верхнюю, стоящую над ней кoлонну, они призваны создавать характерную для стиля барокко игру светотени.

Восточный и западный фасады наделены сильно выступающими крыльями с подъездами в центре. Эти парадные были раскрыты, хотя несколько позже здание Малого Эрмитажа заслонило от взглядов горожан восточный парадный двор с изящным куполом дворцовой церкви.

Обращенный на Дворцовую набережную северный фасад Зимнего дворца не имеет ни мощных ризалитов (выступов на фасаде), ни глубоких западаний архитектурных масс. Главным фасадом считался южный, обращенный на Дворцовую площадь. В центре он прорезан тремя арками, которые, сверкая позолотой, распахивались, когда на Большой двор Зимнего дворца въезжали запряженные цугом кареты царской семьи...

После возведения растреллиевского Зимнего дворца Дворцовая набережная была очень узкой, и волны на Большой Неве при сильном ветре сурово бились о стены нового здания. В 1756 году набережную несколько расширили, а в 1772—1773 годах она обрела современную ширину.

«Варфоломею Варфоломеевичу», как в обиходе называли петербуржцы Бартоломео-Франческо Растрелли, не довелось присутствовать на торжествах по случаю завершения строительства нового Зимнего дворца. После кончины царицы Елизаветы Растрелли вышел в отставку и уехал из Петербурга.

Он увез в Польшу свой обширный архив. Позже эти документы хранились у вельможи Потоцкого, затем у аристократов Браницких, впоследствии они были переданы в Варшавскую библиотеку. В 1940 году архив Растрелли (в том числе 300 рисунков и чертежей) был обнаружен во Львове. Среди документов оказался обширный, написанный самим зодчим, перечень всех работ, выполненных Растрелли в России. В записке «О методах и трудностях производства строительных работ» Растрелли с большой похвалой отозвался о мастерстве и добросовестности русских рабочих — каменщиках, плотниках, лепщиках. Среди бумаг Растрелли найден список его учеников и ближайших помощников.

Конечно, Зимний дворец - главное творение мастера. Это здание поражает не только красотой своих архитектурных форм, но и масштабами. Его длина почти 200 метров, ширина 160 метров, высота 22 метра, а протяженность главного карниза, окаймляющего здание, почти 2 километра. В течение долгого времени Зимний дворец был самым высоким (если не считать церквей) зданием города. В 1844 году Николай I отдал приказ, по которому частные дома должны были, учитывая престиж царской резиденции, по высоте своей по крайней мере на сажень уступать Зимнему дворцу. Это правило действовало вплоть до 1905 года.

Правда, и до 1905 года имелись небезуспешные попытки нарушить это правило. Ведь регламентированная высота здания определялась расстоянием от земли до карниза. И, к примеру, акционерное общество по изготовлению швейных машин (компания «Зингер» приобрела для застройки участок дома № 28 по Невскому проспекту), хитроумно обойдя тогда еще действовавший приказ Николая I, построила свой дом на Невском проспекте так, что высота карниза не превысила установленные габариты, была на сажень ниже карниза Зимнего дворца. Но над карнизом, на месте, где обычно находится чердак, была сооружена высокая надстройка со служебными помещениями фирмы. Эта надстройка называется мансардой по фамилии широко применявшего ее французского архитектора Жюля Мансара (1646—1708 гг.).