Литература:
К сожалению, сведений о месте рождения и семье Менеласа не удалось обнаружить и в шотландских источниках. Английский исследователь Ховард Колвин считает, что «он происходил из семьи известных в Глазго строительных подрядчиков». Кроме того, сам мастер называл себя уроженцем Эдинбурга. Именно в этом городе до сих пор живет самое большое число его однофамильцев или родственников. Скорее всего, он родился в столице Шотландии около 1748 г. Называют также 1749 и 1756 гг.
Творческая карьера Менеласа имеет мало общего с традиционным путем художника. Кроме строительства он занимался поиском угля, устраивал сады, занимался гидростроением, участвовал в опытах по землебитному строительству. Кратко характеризуя его деятельность, можно сказать, что, шотландский мастер всецело и чрезвычайно разнообразно содействовал процветанию своей второй родины, обогатив ее не только интересными художественными памятниками, но и способствуя техническому прогрессу и экономическому процветанию России.
Следует признать, что долгое время Российская империя нуждалась в квалифицированных мастерах самых разных специальностей. До определенной поры она могла получить их только из западных стран, которые весьма неохотно расставались со знающими и опытными людьми. Менелас оказался в Санкт-Петербурге довольно случайно и при необычных обстоятельствах. С 1779 г. на службе у императрицы Екатерины II находился его соотечественник архитектор Чарлз Камерон, занятый постройками в Царском Селе и Павловске. Он был неудовлетворен своими помощниками и от имени государыни поместил объявление в эдинбургской вечерней газете, в котором приглашал на службу в Россию каменных дел мастеров, мастеров кирпичной кладки, кузнецов - разного рода квалифицированных ремесленников. Приехали более 70 мастеров, некоторые со своими семьями. Их число превышало потребности Камерона. Менелас год спустя после своего прибытия был определен к Николаю Львову для поиска и добычи угля.
В конце лета 1786 г. Менелае прибыл в Боровичи. Уголь там был открыт в том же году, но разработка его началась лишь 11 лет спустя. Поэтому универсальные строительные познания шотландского мастера были использованы Львовым при сооружении кафедрального собора Бориса и Глеба в Торжке, а также при создании его знаменитых усадеб близ города. Кроме Черенчиц это были Митино, Раек и Василево. В живописных парках, где умело сочетались водные глади и нагромождения диких камней, служивших постаментами для изящных ротонд, заметно влияние идей масонства.
В 1794 - 1795 гг. Менелаc работал на возведении еще одного культового сооружения - собора св. Иосифа в Могилеве, который расписывал В. Л. Боровиковский, принадлежавший, как и Менелас, к кружку художников, литераторов и музыкантов Державина - Львова. Есть основания считать, что архитектор поддерживал и тесные связи с членами шотландской колонии в Петербурге, деятельность которой не ограничивалась сооружением императорской резиденции. Так, свидетелями его свадьбы с Элизабет Кейв, состоявшейся в 1792 г., кроме Львова и А. Н. Оленина были Джон Роджерсон, врач императрицы, Роберт Хинам, ее же часовой мастер, и Чарлз Гаскойн, основатель нескольких железоделательных заводов России.
В самом конце 1796 г. Львову поручаются работы по Кремлевскому и Слободскому дворцам, и Менелаc отправляется в распоряжение московской Комиссии о короновании императора Павла I. После успешного окончания торжеств в карьере Львова, а соответственно и Менеласа наступает следующий этап. Новый монарх благосклонно отнесся к идее разработки отечественного угля и другим проектам русского изобретателя, не привлекавшим внимания Екатерины. Шотландский мастер, получивший звание титулярного советника, участвует в самых разнообразных проектах и стремительно перемещается по России: в 1797 г. он преподает архитектуру и сельскую механику в Школе софийского протоиерея Андрея Самборского в Павловске, 20 февраля 1798 г. определен к Школе практического земледелия в Черенчицах, 15 февраля 1799 г. принят к Училищу земляного строения в Тюхилях под Москвой, где построил ряд домов, сохранившихся до 30-х гг. нашего столетия. А в 1800 г. был отправлен в Англию для приглашения новых угольных мастеров и отыскания необходимых для России машин. В это же время, на рубеже столетий, влиятельный граф К.Г.Разумовский назначает его своим архитектором, и Менелас строит для него резиденцию в старинном гетманском городе Батурине. Затем сын нового заказчика Алексей Кириллович поручает зодчему создание усадьбы и церкви в Яготине, а также приглашает его в Москву. Здесь Менелас, используя, как подсказал нам профессор Дэвид Уокер, проект Эдинбургского университета Роберта Адама, построил прекрасный дом на Гороховом поле, названный И. Э. Грабарем высшим достижением московского классицизма. Однако самым знаменитым шедевром этого периода творчества мастера стала усадьба Горенки, которая была прославлена в Европе Джоном Лаудоном, составителем «Энциклопедии садоводства».
В 1813 г. А. К. Разумовский и Оленин дали лестную характеристику Менеласу, и с этого времени до самой смерти он являлся непременным членом Строительного комитета Министерства внутренних дел. С этого же года и до конца александровского царствования он становится архитектором семьи знаменитых коллекционеров и меценатов Строгановых. Однако, вероятно, он вернулся в Петербург еще раньше. В документах Царскосельского ведомства в 1811 - 1812 гг. упоминается некий садовый мастер Менас, работавший совместно с Петром Нееловым в парке и на ферме, построенной Бушем в 1810 г. Думается, не исключена ошибка переписчика и в бумагах имеется в виду Менелас. Его другим сотрудником станет близкий к Строгановым архитектор Христиан Мейер, автор ныне утраченного альбома под названием «Предметы для сельских и садовых английских строений, снятых с натуры в окрестностях Лондона». Сохранившееся описание 27 рисунков альбома заставляет предположить, что он был чрезвычайно полезен для Менеласа, который с помощью Мейера и И. Ф. Колодина построил одну из самых грандиозных усадеб России первой четверти ХIХ в. Марьино, на реке Тосна, с большим количеством каналов, прудов и водопадов, прихотливо расположенных среди огромного парка.
Активность архитектора в 1810-х гг. поражает. Он работал вместе с Карлом Росси, проектируя английские сады Аничкова (1816) и Михайловского дворцов (1819), участвовал совместно с И. Бушем в проведении больших работ на Елагином острове. Он разбивал также новый сад для великого князя Николая Павловича при Таврическом дворце (1818). Ранее там для князя Григория Потемкина работал Вильям Гульд, чья миниатюрная усадьба до сих пор таится в тиши парка близ оранжереи. Его сменил земляк Менеласа - садовый мастер Томас Грей (1754 - 1840).
Возвратившись в столицу, Менелас имел прежде всего репутацию отличного садового мастера, которая сложилась, очевидно, после создания Горенок. Тем не менее в 1816 г. ему было поручено строительство дачи министра внутренних дел графа В. П. Кочубея, место для которой было выбрано возле южной границы Царскосельского парка. Император придавал скромной постройке, предназначенной для одного из четырех членов Непременного совета, большое значение. По собственному плану монарха Менелас и его команда составили проект, который близок проектам Львова 1780-х гг. (дача Соймонова, дача Строгановой и др.). Двухэтажный, с высоким цоколем дом строгого классического стиля завершается восьмигранным куполом, балкон поддерживают четыре дорические колонны. Нижний этаж рустован, окна обработаны сандриками. Затем к работе над проектом был привлечен В. Стасов, заиимавшийся ремонтом и обновлением Екатерининского дворца. Он и составил план небольшого архитектурного ансамбля, объединив дом, обогащенный полукруглым выступом, и знаменитые ворота с надписью «Любезным моим сослуживцам». Звенья ограды, орнаментальные детали и створы ворот изготовлены по проекту Менеласа. Последиий также расплаиировал не только территорию дачи, но и местность около южной оконечности Большого пруда Екатерининского парка, где появились три пруда и плотины между ними. Благодаря деятельности Менеласа и Стасова возник новый акцент в ансамбле старой екатерининской усадьбы.
Основные работы в Царском Селе в это время развернулись в Алексаидровском парке, где на территории бывшего Зверинца с конца 1810-х гг., одновременно с посадкой деревьев и устройством прудов, Менелас начал иозведение нескольких романтических павильонов. Они свободно располагаются на огромной территории и неожиданно возникают перед гуляющим из-за плавного поворота прихотливо расположенных дорог. Однако план показывает, что архитектор хотел «соединить Кента и Ленотра» (выражение Львова), то есть старался максимально сохранить структуру, созданную и ХVIII в.: огромный квадрат с четырьмя малыми павильонами по углам, и большим в центре. В то же время он продолжил преобразования в сторону увеличения «естественности» ландшафта, которые были начаты Ильей Нееловым еще в 1778 - 1783 гг. и продолжены его сыном Петром. Таким образом, на долю Менеласа выпало завершить процесс «романтизации» Царского Села.
Главным сооружением нового парка стал начатый в 1819 г. и законченный лишь пятнадцать лет спустя Арсенал - перестроенный растреллиевский Монбижу. Кроме него на месте «древних» люстгаузов были созданы еще две доминанты - искусственные развалины католического храма Шапель, место жительства духовника императора (1825 - 1828), и Белая башня, предназначенная для великих князей (1821 - 1827). Все постройки необычны своим романтическим видом, но объединены единой программой, которую еще никто не рисковал описать.
Думается, здесь, как и ранее в екатерининский период, архитектурные сооружения были связаны с актуальной политической ситуацией. На тот момент это был Священный союз. Поэтому Менелас использовал разнообразные источники для создания саusа с целым рядом запоминающихся образов, смысл появления которых лучше всего отражен в скульптурном убранстве Белой башни. В ее основании стояли сделанные В. И. Демут-Малиновским скульптуры рыцарей, представлявшие англичанина, француза, немца и русского - представителей союзных государств.
Кирпичное сооружение высотой 32 метра было разрушено в годы Великой Отечественной войны и восстановлено утилитарно в самые последние годы. Оно делится на три яруса, поднимающихся кверху ступенями. Широкая квадратная в плане терраса служит основанием для кубического массива первого этажа. Высокие арочные оконные проемы и арка главного входа прорезают стены. Над вторым ярусом поднимался высокий четырехгранный столп, скупо прорезанный оконными проемами и увенчанный зубчатым парапетом. Наверху находилась смотровая площадка. Основные помещения - столовая, гостиная, кабинет и спальня - были отделаны в готическом стиле и расписаны художниками В.Додоновым и И.Бернаскони. Роспись стен гостиной изображала средневековых рыцарей, сражающихся с мусульманами. Вокруг башни некогда был садик, окруженный чугунной решеткой. Искусственная руина представляет собой две тождественные по размерам круглые в плане башни, использовавшиеся для жилья. Оии связаны между собой переходом, прорезанным полуциркульной аркой норот. Следует добавить, что Менелас получил пенсию и подарок за устройство Царскосельской башни.
При сооружении Шапели были также использованы стены старого здания люстгауза. Две квадратные башни, одна из которых, восточная, «разрушена» до первого яруса, связаны друг с другом переходом, расположенным над аркой широкого проезда. Западная башня, обработанная по углам готическими контрфорсами, завершается высокой шатровой кровлей с петухом, как в протестантских храмах. Стены прорезаны в нижнем этаже стрельчатыми порталами-входами, а в верхних ярусах - большими стрельчатыми окнами. Узкая каменная лестница ведет на открытую террасу, откуда можно пройти внутрь башни - часовню, или капеллу, небольшое по площади, но очень высокое, перекрытое готическим сводом помещение. В оконных переплетах когда-то были витражи с изображением библейских сцен. У южной стены часовни находились статуя Христа работы немецкого скульптора И. Г. Даннекера и саркофаг из Александрии, а у основания свода - фигуры ангелов, исполненные В. И. Демут-Малиновским. Возле небольшого пруда находился грот из валунов. Сочетание большой и малой архитектурных форм стало приемом подчеркивания высоты павильонов, которые архитектору Менеласу казались необходимыми на плоском рельефе Царского Села.
Так, с построенным под влиянием английского Ренессанса Монбижу (Арсеналом) соседствует скромно, но элегантно решенный источник. Четыре шестиугольные башни, примыкающие к восьмиугольному массиву центральной части, сделаны по рисунку известного английского художника Томаса Сэндби, изображающего башню Крэнбурн на холме Шрубс в королевской резиденции Виндзор. Лишь после окончания строительства в 1834 г. А. Тоном монументальное здание получило название Арсенала. В нижнем этаже находились большой зал с огромным венецианским окном и 72 витражными стеклами ХVI - ХVII столетий, а также библиотека, кабинет и другие помещения. На втором этаже располагался Рыцарский зал с собранной Чарлзом Сэджером коллекцией оружия и доспехов Николая I, которая была использована императором во время проведения знаменитой (благодаря картине Ораса Верне) рыцарской карусели 1842 г.
Кроме упомянутых выше построек Менелас создал Ламский павильон (1820 - 1822), перестроенный И. Монигетти, (в настоящее время полуразрушен), деревянный Слоновый павильон (не сохранился), так называемые Пенсионерские конюшни (1827 - 1829), обширный комплекс зданий Фермы (1821 - 1822) и Оранжерею (1819 - 1830).
С помощью большого количества новых ворот, сделанных по проекту Менеласа, огромный массив двух парков - Екатерининского и Александровского - связывался с окружающей территорией. Решение большинства было характерным для эпохи ампира и близко работам Росси и Стасова.В 1825 - 1827 гг. на Подкапризовой дороге, у въезда в Баболовский парк, соорудили Большие чугунные, или Баболовские ворота - две каменные караулки, соединявшиеся открытой чугунной колоннадой из 16 чугунных колонн дорического ордера, которые были почти точным повторением ворот Р.Адама в Сайон-парке близ Лондона. В 1847 г. сооружение разо6рали по распоряжению Николая I. Осталась лишь одна из двух караулок со стороны Екатерининского парка, перестроенная А. И. Штакеншнейдером (ныне известна как Розовая).
При входе в Екатерининский парк из Софии были поставлены Малые чугунные ворота, носившие название Адмиралтейских, а затем Кадетских. Сделаны на петербургском литейном заводе в 1821 - 1822 гг. и сохранились фрагментарно. Четыре невысоких прямоугольных в сечении пилона служили постаментом для светильников - хрустальных фонарей наподобие ваз с кенкетами. Поверхность пилонов обработана филенками, украшенными орнаментом из листьев и ветвей, а в верхней части - двумя рогами изобилин и изображением двуглавого орла. Территория парка вблизи ворот была перепланирована Менеласом.
Полуразрушенные ныне Красносельские караулки (1827 - 1826) своим обликом обязаны близлежащим сооружениям Александровского парка. Их "средневековое оформление" и использование пудостского камня при отделке придают воротам романтический вид.
Оригинальным видом отличаются и Кузьминские (Египетские) ворота ( 1829 - - 1872), встречающие путешествующего со стороны Санкт-Петербурга. Два массивных пилона, отлитые на фабрике Гаскойна, украшены многочисленными рельефами, сделанными скульптором Демут-Малиновским по рисункам выдающегося русского графика и зодчего И. А. Иванова. Последний работал с Менеласом в команде Львова с 1799 г. Судя по всему, характер взаимоотношений двух художников сохранился и при их совместной работе по проектированию садов у Росси и в период создания парков Царского села и Петергофа.
Другое крупное создание зодчего - парк Александрия в Петергофе. Культом основателя Санкт-Петербурга пронизан весь замысел парка, неотделимого от его идейного центра - маленького дворца. «Это совсем английский дом, построенный по образцу самых красивых вилл в окрестностях Лондона, на берегу Темзы... Нижний этаж как две капли похож на любое жилище богатого и светского англичанина». В создании парка и сооружений Менелас чутко учитывал особенности местности, климат, почву и другие объективные обстоятельства. Восстановленные после войны интерьеры отличаются изумительным стилистическим единством, где прекрасные картины, мебель, часы и книги создают неповторимое впечатление господства романтического духа.
Как и любой другой английский парк, Александрия немыслима без древности реальной и вымышленной. Так, рядом с созданным Менеласом Руинным мостом (1827 - 1829), воскрешающим страницы романов Вальтера Скотта, находился недостроенный дворец «Монкураж» князя Александра Меншикова, что и побудило Николая I соорудить дворец Коттедж. Однако скорее всего не имя фаворита и не имя императрицы дало название парку (последняя версия наиболее распространена). Вся рыцарская затея скорее всего путем сложных ассоциаций посвящена Александру Македонскому.
Дворец Коттедж - главный элемент пейзажного парка, двухэтажное здание с мансардой, чрезвычайно ясное и четкое по планировке. Менелас с большим искусством применил в решении фасадов чугун - одновременно конструктивный и декоративный материал, - именно чугунные аркады и стрельчатые ограждения террас и балконов придают зданию изящество и романтический облик. Центральный объем главного фасада завершен мноступенчатым фронтоном, а боковые части - щипцами с окнами-люкарнами. Изысканна и нарядна внутренняя отделка, в создании которой участвовали многие видные мастера декоративно-прикладного искусства: резьба по дереву, росписи в технике гризайль, лепной декор, мраморная отделка, паркетные полы - все находится в поразительном стилистическом единстве с обликом здания, все характеризует «готический вкус» той поры. Интересно, что, осуществляя пристройку и частичную перестройку, А. И. Штакеншнейдер стремился следовать за Менеласом, чтобы не нарушить цельности впечатления.
Другим замечательным памятником парка является построенный Менеласом в 1828 - 1830 гг. Фермерский дворец, также перестроенный Штакеншнейдером.
По проекту немецкого зодчего К. Шинкеля Менелас при участии И. И. Шарлеманя строил изящную «готическую» Капеллу, посвященную Александру Невскому (скульптурное убранство - В. И. Демут-Малиновского). Постройка завершена в 1834 г., уже после кончины Менеласа.
Главной целью Менеласа было создание типа романтического ансамбля, которому затем с большим или меньшим успехом следовали приближенные императора - граф Х. Бенкендорф (владелец имения «Фалль» близ Ревеля), Граф А.Ф.Орлов (Стрельна), граф М.С.Воронцов (Алупка). В 1830 - 1840-х гг. создание искусственного средневековья получило широкое распространение в аристократической среде. Последнее произведение Менеласа, сделанное им в «готическом вкусе», достойно увенчало карьеру замечательного зодчего, проделавшего путь от углекопа до законодателя придворной моды.