|
Интересна история красивого, приметного, в узорах керамики и кованого железа, дома 47. По плану застройки после пожара на "погорелых местах" отводились участки для Соляной конторы и ее служащих. На этом месте был дом члена Соляной комиссии Я. А. Маслова. Оставив службу, он в 1775 году постригся в монахи Киево-Печерской лавры, а вскоре его сын М. Я. Маслов продал дом Е. В. Рознотовскому. Стоявший в правой части участка, он был одноэтажным с центральным ризалитом и треугольным фронтоном.
Братья Ефим и Андрей Рознотовские происходили из небогатых дворян Тульской губернии. В 1767 году Ефим Васильевич был избран депутатом в "Комиссию об уложении", созванную Екатериной II для выработки основ нового свода законов. Ефим и Андрей Рознотовские, друзья Ф. В. Каржавина, занимались переводами и участвовали в издании трудов французских просветителей. Ефим Рознотовский был обвинен в богохульстве и вольнодумстве за переводы запрещенных книг Гольбаха и Вольтера. Во время следствия он сжег рукописи, но уйдя в отставку (в то время, когда он жил в этом доме), продолжил работу над переводами и изданием трудов Вольтера и Монтескье.
В 1790 году Рознотовский продал участок К. А. Походяшиной, жене Н. М. Походяшина, которому несколько ранее принадлежал дом на противоположной стороне улицы (ныне 52). Через три года она уступила дом своей матери, переехавшей в Петербург из Риги вместе с мужем А. В. Энгельгардтом и с сыном Егором. Будущий директор Царскосельского лицея Е. А. Энгельгардт тогда заканчивал обучение в пансионе и определялся в военную службу.
Энгельгардты продали дом сенатору П. А. Обрезкову, а на рубеже XVIII—XIX веков владельцем его был М. М. Валицкий. М. И. Пыляев в книге "Замечательные чудаки и оригиналы" пишет, что граф Валицкий "считался богатейшим человеком в мире, вроде графа Монте-Кристо. В его доме играли в карты, и он играл превосходно во все игры... Многие предполагали, что В-кий составил себе состояние игрою, но где и как—никто не знал". Дом Валицкого был обставлен с необыкновенной роскошью. По возвращении из плавания экспедиции Крузенштерна в правлении Российско-Американской компании состоялся аукцион. "Граф В-кий купил лучшие вещи на несколько больших комнат, шелковые обои, китайские и японские вазы, фарфор, бронзу и т. д., которыми и убрал комнаты. Он имел богатое собрание картин лучших мастеров. Но что составляло истинное богатство этого миллионера — это коллекция драгоценных камней и редких ювелирных вещей, которые находились в витринах за стеклами в его кабинете. Коллекция его золотых эмалированных табакерок считалась первою в Европе; между ними находились известные в целом свете двенадцать эмалированных табакерок с живописью знаменитого Петито. Табакерки эти некогда принадлежали французскому королю, и о них существовало много рассказов. Несколько столовых сервизов В-кого изумляли тоже богатством и изяществом, особенно золотой сервиз со вставленными драгоценными каменьями. Между редкостями В-кого был известный целому свету его сапфир, изменявший цвет после захождения солнца..." В Петербурге говорили, что к Валицкому таинственным образом попало знаменитое бриллиантовое ожерелье (изготовленное французскими ювелирами для королевы Марии-Антуанетты и украденное графиней де-Ламотт), история которого послужила сюжетом одного из романов А. Дюма.
В начале XIX века домом недолго владела Татьяна Васильевна, урожденная Энгельгардт, племянница князя Г. А. Потемкина, жена М. С. Потемкина. После смерти мужа она вышла за Н. Б. Юсупова, с которым потом разъехалась. Николай Борисович Юсупов — владелец знаменитых дворцов на Мойке и на Фонтанке. По табелю 1809 года владельцем дома числился уже крупный государственный деятель, впоследствии сенатор, Алексей Захарович Хитрово, сын владелицы соседнего дома. Женат он был на Марии Алексеевне Мусиной-Пушкиной — дочери открывателя "Слова о полку Игореве". Брат А. 3. Хитрово Николай Захарович был женат на дочери М. И. Кутузова Анне. Известная всем Елизавета Михайловна Хитрово, урожденная Кутузова, по первому мужу Тизенгаузен, была женой Николая Федоровича Хитрово — очень далекого родственника хозяев дома. В 1836 году дом Алексея Захаровича купил тайный советник, сенатор Алексей Александрович Лобанов-Ростовский, по-видимому, его двоюродный брат по матери. Двоюродным братом нового владельца по отцу был известный коллекционер, владелец построенного Монферраном у Исаакиевского собора "дома со львами" — Александр Яковлевич Лобанов-Ростовский.
В 1849—1868 годах хозяином особняка был внук знаменитого полководца — Александр Аркадьевич Суворов. Рано лишившись отца, утонувшего в реке Рымник, название которой вошло в титул прославленного генералиссимуса, Александр Суворов - внук воспитывался за границей, а затем поступил на военную службу. Он участвовал в русско-персидской и русско-турецких войнах в конце 1820-х годов; как и дед, командовал Фанагорийским полком. С 1848 года был губернатором Лифляндии, Эстляндии и Курляндии, сделав немало полезного для развития торговли и промышленности. В 1861 году его назначили военным губернатором Петербурга. Положение тогда было сложным. После обнародования манифеста об отмене крепостного права, не оправдавшего чаяний народа, по всей стране происходили волнения. В Петербурге, в связи со студенческими беспорядками, прекратились занятия в университете, начались аресты. Безусловно, генерал-губернатор по должности своей принимал участие в наведении "порядка", но не случайно сторонники крутых мер обвиняли Суворова в излишней снисходительности.
По свидетельству современника, адъютант Суворова предупредил Н. Г. Чернышевского о грозящем аресте и предложил с ведома генерал-губернатора помощь для отъезда за границу. Чернышевский отказался и был заключен в Петропавловскую крепость, где с разрешения Суворова получал книги и письменные принадлежности, благодаря чему сумел написать в заключении ряд статей и роман "Что делать?". А. А. Суворов известен и тем, что отказался подписать приветственный адрес генерал-губернатору Северо-западного края М. Н. Муравьеву ("Муравьеву-вешателю"), жестоко подавившему польское восстание, заявив, что "не может оказать такой чести этому людоеду". Не одобривший этот шаг Ф. И. Тютчев в достаточно саркастическом стихотворении назвал его — "гуманный внук воинственного деда". А. А. Суворов был известным библиофилом. После его смерти богатейшее собрание книг передано в Публичную библиотеку. Карьера Суворова как военного губернатора закончилась в 1866 году после покушения Д. В. Каракозова на Александра II. Посчитали, что военный губернатор не обеспечил безопасности особы императора, и сама должность была упразднена.
При Суворове дом был двухэтажным с классическим четырехколонным портиком в центре. Таким его можно видеть на фотографии в книге Г. К. Лукомского "Старый Петербург". В 1874 году дом перестроил архитектор Л. Ф. Яфа для нового владельца — коллежского регистратора М. Н. Рогова. Здание потеряло классицистический облик, исчез фронтон, изменилась отделка. Слева была сделана пристройка с парадной дверью и подворотней, над которой расположены два полуциркульные окна, сохранившиеся поныне. В таком виде его в начале 1890-х годов купила Н. М. Половцева, владевшая также домом 52.
Новая глава в истории дома 47 открылась в 1898 году, когда его купила Елена Ивановна Рукавишникова, происходившая из богатой семьи сибирских купцов и золотопромышленников. Ее брат, дипломат В. И. Рукавишников, владел усадьбой Рождествено с деревянным домом на высоком холме над Оредежью. Там же недалеко расположены Батово и Выра, принадлежавшие тогда Набоковым. Е. И. Рукавишникова вышла замуж за Владимира Дмитриевича Набокова. Его отец Д. Н. Набоков был министром юстиции, брат Константин — дипломатом. Сам В. Д. Набоков — юрист, один из основателей партии кадетов, член 1-й Государственной думы, в 1917 году секретарь Временного правительства. С 1906 года хозяином дома числился он. Вероятно, ему необходима была недвижимость, чтобы баллотироваться в Думу. Сын Е. И. и В. Д. Набоковых—будущий знаменитый писатель Владимир Владимирович Набоков в книге "Другие берега" пишет о доме на Морской: "Я там родился (10 апреля 1899 года.— Авт.) в последней (если считать по направлению к площади, против нумерного течения) комнате, на втором этаже, там, где был тайничок с материнскими драгоценностями".
Еще в первый год после покупки лицевой флигель был капитально отремонтирован и приспособлен для жизни владельцев, а в 1901—1902 годах построен новый флигель во дворе, надстроен третьим этажом лицевой флигель и изменена отделка фасада. Надстройка велась необычным способом: для сохранения ценной внутренней отделки и лепных потолков сначала возвели наружные стены и сделали новую крышу, и только потом разобрали старую крышу и возвели внутренние стены. Все работы по композиции и перестройке выполнили гражданские инженеры М. Ф. Гейслер и Б. Ф. Гуслистый. Особняк Набоковых представляет собой яркий образец синтеза архитектуры и декоративного искусства периода становления петербургского модерна. Интересно сочетание красного и серого песчаника с металлическими украшениями и "с цветистой полоской мозаики над верхними окнами", так ярко запомнившейся В. В. Набокову. Мозаичный фриз с изображением стилизованных тюльпанов и лилий выполнялся в частной мастерской В. А. Фролова, работавшего тогда над созданием мозаик храма Воскресения Христова. Тесаный камень, обогативший пластику фасада, изготовлен в мастерской К. О. Гвиди по моделям лепщика А. Н. Савина. Металлический кружевной узор сделали умельцы заводов К. Винклера и Ф. К. Сан-Галли. Парадной лестнице придают особую нарядность витражи с изящным орнаментальным рисунком — работа рижской фирмы Э. Тоде. Убранство интерьеров было выдержано в различных стилевых формах — барокко, итальянского и французского ренессанса и, наконец, тогда "нового стиля" — модерна.
 |
В надстроенном третьем этаже были детские комнаты, где жил будущий писатель. Из этого дома он ежедневно в черном автомобиле отправлялся в Тенишевское училище, в котором тогда учился. Живя здесь, В. Набоков в 1916 году выпустил первую книгу своих стихов. В 1919 году Набоковы уехали из России. В. Д. Набоков погиб в Берлине в 1922 году при покушении террористов на лидера кадетской партии П. Н. Милюкова. В. В. Набоков учился в Кембридже. В 1922—1937 годах он публиковал романы, рассказы и стихи под псевдонимом Сирин. В 1937 году переехал из Германии во Францию, а в 1940—в США, где начал писать по-английски под своим именем. Он перевел на английский язык "Слово о полку Игореве", составил комментарий к "Евгению Онегину". Кроме литературы, серьезно занимался энтомологией: есть даже бабочки, названные его именем. Последние годы В. В. Набоков провел в Швейцарии, где умер в 1977 году.
Ныне в доме 47 размещаются комитет по печати и средствам массовой информации и редакция газеты "Невское время". Некоторые интерьеры особняка отреставрированы. На фасаде укреплена мемориальная доска с именем В. В. Набокова. В доме находится Набоковский фонд и при нем открыта комната-музей "История дома Набоковых".
 |
 |