Литература:
Способности его не остались без внимания Строгановых. В 1777 г. талантливого юношу отправили в Москву для дальнейшего овладения профессией. Воронихин попал в архитектурную команду выдающегося русского зодчего В. И. Баженова. Вскоре он обратил на себя внимание другого ведущего архитектора Москвы — М. Ф. Казакова, предсказавшего ему большое будущее. По сохранившимся документам можно предположить, что Воронихин принимал участие в росписи сеней Троице-Сергиевой лавры в 1778 г.
В конце 1779-го или в начале следующего года по распоряжению А. С. Строганова Воронихин впервые приехал в Петербург. Выписав из Парижа по рекомендации знаменитого французского философа-просветителя Дени Дидро для своего сына Павла Строганова учителя Жильбера Ромма, А. С. Строганов решил дать такое же домашнее воспитание образование своему талантливому крепостному. Под руководством Ромма Воронихин получает систематические знания по истории, математике и естественным наукам. В систему такого домашнего образования, практиковавшегося в арисзатических семьях, входили длительные путешествия по России и заграницу в сопровождении учителя. Совершив путешествие по России, Украине и Крыму, Воронихин вернулся в Петербург, а получив вольную в 1786 г., отправился в Швейцарию и Францию, где продолжал знакомство с памятниками архитектуры, изучал достижения современных инженеров и зодчих.
После возвращения из-за границы в Петербург в конце 1790 г. Воронихин по-прежнему живет в Строгановском дворце. В это время дворец окончательно перестраивается и заново отделывается по проекту архитектора и инженера Ф. И. Демерцова. Под руководством Демерцова Воронихин впервые получил систематические знания по архитектуре и строительству. Поначалу он копировал чертежи Демерцова, помогал ему в отделке интерьеров Строгановского дворца и лишь затем стал разрабатывать собственные проекты. На подготовку к самостоятельной работе в Петербурге ушло несколько лет. Впоследствии Воронихин принял участие в переделке интерьеров Строгановского дворца, но преимущественно на половине Павла Строганова в новом дворцовом флигеле, параллельном Невскому проспекту.
В 1793 г., после окончания, отделочных работ во дворце, Воронихин написал большую акварель, где изображена Картинная галерея, за что получил первое академическое звание — «назначенного» в академики. В дальнейшем его жизнь будет неразрывно связана с Академией художеств.
Следующими работами Воронихина явились перестройки дачи А. С. Строганова и сооружение пристани, строительство малой дачи, предназначавшейся для П. А. Строганова, благоустройство парка между Большой Невкой и Черной речкой в Новой деревне. Эти работы были выполнены в основном в 1795 — 1796 гг. Сохранился проект пристани перед Строгановской дачей, выполненный Воронихиным. Судя по чертежу, пристань предполагали выполнить деревянной, но покрасить под каменную кладку. Малая дача для П. А. Строганова — очень компактная двухэтажная постройка с небольшими прямоугольными в плане помещениями — была построена Воронихиным на территории Строгановской дачи также вблизи набережной Большой Невки. Со стороны реки по всей длине фасада Воронихин спроектировал веранду в виде полуротонды с завершающим ее балконом. Обширный балкон-терраса служил, вероятно, смотровой площадкой. Сохранилась знаменитая картина Воронихина, изображающая Строгановскую дачу. За это произведение, хранящееся ныне в Государственном Русском музее, архитектор был удостоен в 1797 г. звания академика перспективной и миниатюрной живописи.
Первый государственный заказ Андрей Никифорович получил в 1800 г. в связи с реконструкцией Большого грота и ковша Самсона в Петергофе. Архитектору поручается разработка проекта перестройки колоннад возле ковша. Эта работа позволила ему окончательно утвердиться в звании архитектора, хотя к тому времени он уже получил должность адъюнкт-профессора Академии художеств по части архитектуры.
1800 г. явился переломным в жизни и творчестве Воронихина: был утвержден проект Казанского собора. 3 декабря создается Комиссия по построению Казанского собора во главе с А. С. Строгановым, а в следующем ~ Андрей Никифорович начинает его строительство.
Получив положенное от казны жалованье, архитектор становится материально независимым. В конце 1801 г. он женится на англичанке Мэри Лонд, после чего переезжает из Строгановского дворца в один из домов вблизи строящегося Казанского собора. Это здание через несколько лет за ветхостью было разобрано, и в 1806 г. Воронихин поселился в доме Силы Глазунова, на левом берегу Екатерининского канала (ныне канал Грибоедова).
Для быстро разраставшейся семьи (у Воронихиных было шестеро детей, из которых двое умерли в младенчестве) ее глава решил построить дачу на Каменноостровской перспективе (участок дома 62). В начале октября 1804 г. жена Андрея Никифоровича обратилась в Комитет городских строений просьбой разрешить построить собственную дачу. Строение предполагалось окончить в 1807 г. Вероятно, по проекту самого архитектора возведен одноэтажный деревянный дом с шестиколонным портиком. В таком виде бывшая дача Воронихина существовала до конца ХIХ в. В 1890-х гг. был надстроен второй этаж и пристроена двухэтажная каменная лестница, а в 1930-х гг. разобрали портик. До нашего времени дача не сохранилась.
Живя вблизи Казанского собора, архитектор непрерывно наблюдал за ходом работ и руководил строительством. Еше в процессе проектирования он столкнулся с, казалось бы, неразрешимой задачей. Участок застройки с одной стороны примыкал к Екатерининскому каналу, с другой к Большои Мещанской улице (ныне Казанская). По канонам христианской церкви алтарная часть собора должна быть обращена на восток, в данном случае в сторону канала. При этом здание требовалось развернуть по отношению к главной магистрали города боковым северным — фасадом. Не нарушая церковных канонов, Воронихин нашел наилучшее решение: перед северным фасадом, вровень с его высотой, он предложил возвести грандиозную колоннаду, закрывавшую основной, сравнительно небольшой объем собора, имевшего в плане латинский крест. На средокрестии зодчий поместил купол на барабане, воспринимаемый со стороны Невского проспекта как логическое завершение колоннады. Организовав полуциркульную площадь перед Невским, Воронихин блестяще решил важную градостроительную задачу: закрепив концы колоннады монументальными портиками, он оформил таким образом проезды вдоль канала и Большой Мещанской улицы, в сторону которой обращен западный фасад.
Воронихин предложил возвести такую же полуциркульную колоннаду и с противоположной — южной — стороны, а концы обеих со стороны западного фасада соединить прямыми колоннадами с портиком, отмечающим главный вход в собор, выделив главный фасад. Перед ним зодчий спроектировал вторую полуциркульную площадь, ограничив ее чугунной оградой. К сожалению, только эта ограда и была воздвигнута. А в случае осуществления замысла Воронихина в полном его объеме ансамбль Казанского собора включил бы целую систему площадей, еще более тесно связав здание с окружающим пространством. Однако и в существующем виде собор бесспорно является самым выдающимся и главным памятником архитектуры в ансамбле Невского проспекта.
При создании Казанского собора Воронихин должен был решать не только архитектурные и конструктивные вопросы, но также проблемы заготовки и транспортировки монолитов гранитных колонн. С этой целью он спроектировал специальные деревянные конструкции на трех, связанных между собой, баржах, что обеспечивало их надежную устойчивость даже при длительной транспортировке гранитных заготовок водным путем. Предварительные расчеты несущих способностей конструкций также производились самим архитектором. Уникальные рабочие чертежи случайно сохранились, в частности чертеж гранитной колонны, содержащий расчет ее веса, датированный и подписанный Воронихиным. Одновременно Воронихин разрабатывал проект фундамента, в наиболее ответственных местах которого предполагалась укладка гранитного камня.
В процессе строительства Казанского собора Воронихину приходилось проектировать временные постройки для обеспечения непрерывного производства работ. Вдоль Малой Конюшенной улицы, ближе к Невскому проспекту, он спроектировал «мастерские избы» для жительства работных людей, приезжавших в Петербург из разных российских губерний.
Начатый в 1801 г., Казанский собор был выстроен в течение десяти лет. При его создании Воронихин проявил себя не только талантливым организатором строительных работ, но и передовым инженером-изобретателем. Сконструированный им наружный купол собора диаметром около восемнадцати метров представлял собой пространственную металлическую конструкцию, выполненную из кованого железа. Это была первая подобная конструкция в отечественной практике.
1 января 1811 г. создатель Казанского собора был награжден орденом святого Владимира 4-й степени, дававшим право на потомственное дворянство, а 26 сентября того же года по освящении собора «пожалован кавалером ордена Святой Анны 2 класса, украшенным бриллиантами, а также пенсиею». В период Отечественной войны 1812 г. в собор были доставлены почетные трофеи: вражеские знамена и ключи от неприятельских городов крепостей, жезл наполеоновского маршала Даву. В связи с этим в 1814 г. заказали двадцать девять вызолоченных бронзовых досок, в том числе одну большую, «под маршальский жезл». Годом раньше в северном приделе был погребен прах Михаила Илларионовича Кутузова. Решетку, ограждающую могильную плиту, выполнили по рисунку Воронихина.
Значение Казанского собора как памятника русской воинской славы еще более возросло, когда в 1830-х гг. перед боковыми портиками наружной колоннады были установлены памятники М. И. Кутузову и М. Б. Барклаю де Толли по проектам архитектора В. П. Стасова и скульптора Б. И. Орловского.
В процессе строительства Казанского собора А. С. Строганов предложил Воронихину принять участие в конкурсе на проект перестройки Исаакиевского собора. Наряду с Воронихиным в конкурсе участвовали архитекторы Ж. Ф. Тома де Томон, А. Д. Захаров, Ч. Камерон, Д. Кваренги, Л. Руска, братья Андрей и Александр Михайловы, В. П. Стасов и некоторые другие. Воронихин разработал целую серию проектов Исаакиевского собора. Конкурс, в котором так активно принимал участие Воронихин, не дал окончательного решения, и новый Исаакиевский собор был построен значительно позже по проекту О. Монферрана.
Немного раньше Воронихин принял участие в конкурсе с Тома де Томоном на проекты фонтанов вдоль дороги из Петербурга в Царское Село. Он представил серию проектов и на этот раз, но утвержден был только один — проект фонтана на склоне Пулковой горы. Остальные фонтаны сооружались по проектам Тома де Томона.
Фонтан на склоне Пулковой горы был решен в виде грота, ведущего в недра земли. Вход был оформлен монументальным приземистым портиком с двумя мощными колоннами греко-дорического ордера, каннелированные стволы которых вросли в землю. По сторонам портика по замыслу Воронихина установили каменные изваяния львов, лежащих со скрещенными передними лапами и как бы охраняющих покой и тишину у входа в прохладный грот.
25 сентября 1806 г. Воронихин представил на рассмотрение смету на производство работ, которые начались в следующем году. В сооружении фонтана ему помогал Тома де Томон, а также инженер М. П. Сакер, занимавшийся устройством водовода, и каменных дел мастер Г. Грауер. Обрабатывание леса по садовому образцу на Пулковой горе» поручили произвести придворному садовому мастеру Д Бушу.
В ходе заготовки материалов и строителЗ~тва Воронихин предложил внести в первоначальный проект фонтана некоторые изменения. Чашу в глубине грота, куда должна была стекать вода, предполагалось выполнить из гранита. Но поскольку подходящего куска гранита под рукой не оказалось, Воронихин вынужден был изготовить ее из серого рускольского мрамора. К тому же кровля должна была быть из чугунной черепицы, которую «обязался сделать заводчик Берд». Заказ к сроку завод Берда не выполнил, н крышу покрыли железом. Был сделан не предусмотренный сметой каменный мостик, ведущий к фонтану, и вдоль боковых внутренних стен поставлены две гранитные скамейки.
Строительство фонтана на Пулковой горе предполагалось закончить в том же 1807 г. Эту дату можно видеть на главном фасаде. Однако окончание строительства произошло двумя годами позже. Согласно архивным документам 18 июня 1809 г. «архитекторам Воронихину и Томону за сооружение на горе Пулковой фонтана» были «пожалованы перстни ценою каждый по семьсот рублей». В фондах Государственного музея истории Санкт-Петербурга хранится картина неизвестного художника, на которой представлена Царскосельская хорога и фонтан-грот вскоре после его сооружения.
Из неосуществленных градостроительных замыслов Воронихина значительный интерес представляет проект татарского подворья. В сущности это архитектурный ансамбль, задуманный с большим размахом на достаточно обширной территории.
Наряду со свойственными классицизму принципами построения фасада Воронихин широко использовал национальные мотивы, что заметно выделило бы весь ансамбль на фоне прилегающей застройки. В центре композиции, построенной на игре разновеликих архитектурных объемов, предполагалось, видимо, поместить мечеть, а по сторонам — службы и комнаты для приезжих.
В начале ХIХ в. Воронихин выполнял работы в Фонтанном доме графа Шереметева (наб. р. Фонтанки, 34). Построен он был еще в середине XVIII в. и связан с именами выдающихся архитекторов прошлого — С. И. Чевакинского и Федора Аргунова — крепостного архитектора графов Шереметевых. Дворец со времени его строительства до 1918 г. находился во владении представителей того же графского рода, поэтому государственные архивы содержат о нем очень скупые сведения. Основным документом, подтверждающим участие Воронихина в его перестройке, является план, по которому можно судить, что архитектор в незначительной степени перепланировал интерьеры и установил новые печи и камины. В наибольшей степени реконструкция коснулась центральной части: колонный портик он предлагал застроить, превратив его в вестибюль частично реконструированной им парадной лестницы.
Еще выше, на Фонтанке 18, сохранился дом князя А. Н. Голицына — сравнительно небольшое трехэтажное здание, отмеченное со стороны реки четырехколонным портиком. Среди чертежей Воронихина, хранящихся в фондах Научно-исследовательского музея Академии художеств, имеются чертежи фасада и плана дома Голицына. Однако изучавший их профессор Г. Г. Гримм предполагал, что они копийные, а Воронихину принадлежит лишь проект устройства церкви в этом доме, что, впрочем, спорно, — не исключено и его авторство в самом доме. Церковь представляла собой небольшое прямоугольное в плане и крытое кирпичным коробовым сводом помещение, расположенное в верхнем этаже. Оно не имело окон, и свет в него попадал через расположенный вверху световой фонарь. В центре одной из поперечных стен помещалась дверь, а напротив находился иконостас. Церковь, устроенная в 1812 г., была посвящена Святой Троице.
В 1811 г. Воронихин разработал проект дома для рабочих, представляющий собой целый архитектурный ансамбль. Помимо главного здания он включает в себя ряд различного назначения построек. Большой интерес представляет фасад, решенный с той же степенью ответственности, что и проекты прочих жилых и общественных зданий. Воронихин одним из первых попытался спроектировать не временные деревянные казармы, а каменное здание для рабочих людей с необходимыми для нормального проживания подсобными службами. Всю территорию, отведенную для рабочих, предполагалось окружить забором, хотя основное здание своим главным фасадом вполне могло бы войти в городскую застройку улиц и площадей.
Воронихин разработал большое количество проектов жилых домов, однако, для кого они предназначались конкретно, установить пока не удалось. Можно только предположить, что проектировались они для различных слоев населения. Есть проекты с богато разработанной пластикой фасадов и совсем скромные, без архитектурно-декоративных украшений.
Выдающимся произведением Воронихина явилось здание Горного кадетского корпуса — первого высшего инженерного учебного заведения Петербурга. Его сооружение велось параллельно со строительством Казанского собора, но в более короткие сроки — с 1806 по 1809 г.
При проектировании здания Воронихин снова столкнулся с трудностями, но теперь другого рода. Необходимо было перестроить несколько разных по объему и планированию домов, принадлежавших учебному заведению, и создать единый архитектурный комплекс с единым главным фасадом. Как и в Казанском соборе, Воронихин прежде всего правильно оценил местоположение будущей постройки в градостроительном отношении: здесь проходила граница города, и здание должно было служить морскими воротами Петербурга.
Он проектирует строение значительным по протяженности, согласуя его спокойные очертания с плавным течением Невы. Среднюю плоскость фасада архитектор обрабатывает горизонтальным рустом, имитирующим обшивку досками, и выделяет центр монументальным двенадцатиколонным портиком простого дорического ордера. Укрупненные и обобщенные архитектурные формы позволяют хорошо воспринимать здание с различных расстояний и ракурсов.
В свои произведения Воронихин активно вводит монументально-декоативную скульптуру, тем самым усиливая их образное и идейное содержание. В соответствии с проектом по сторонам двенадцатиколонного портика были установлены скульптурные группы: «Геркулес, удушающий Антея» С. С. Пименова и «Похищение Прозерпины» В. И. Демут-Малиновского и его же барельефы на сюжеты из жизни бога огня и ремесел Вулкана, помещенные по сторонам портика в виде фриза. Эти скульптурные произведения, символизирующие покорение природы человеком, в аллегорической форме раскрывают назначение высшего учебного заведения.
Еще одно значительное произведение Воронихина — дом Департамента уделов (Дворцовая наб., 18). В 1807 г. архитектор разработал несколько вариантов проекта. В наиболее интересную композицию с тремя выступами-ризалитами он вводит мотив портика с кариатидами, напоминающими аналогичные женские фигуры знаменитого памятника античности Эрехтейона. Однако осуществлен был упрощенный вариант с четырьмя сдвоенными злоннами самого простого греко-дорического ордера. Строительство здания велось на протяжении двух лет и было завершено в 1809 г. Тогда «архитектору Воронихину за перестройку дома удельного департамента» был пожалован перстень с драгоценным камнем. К сожалению, это произведение Воронихина не сохранилось. В 1857 — 1861 гг. архитектор А. И. Штакеншнейдер перестроил дом Департамента уделов в Ново-Михайловский дворец для великого князя Михаила Николаевича, сына Николая I.
Многочисленны работы Воронихина в пригородах Петербурга. Кроме Петергофа и Пулкова он выполнял проекты для Стрельны, Павловска и Гатчины, особенно же много — для Павловска. В начале 1803 г. во время пожара выгорели интерьеры центрального корпуса Павловского дворца. Его владелица императрица Мария Федоровна поручила восстановление здания Воронихину, назначенному главным архитектором Павловска. Выбор ее не был случайным: в 1802 г. Воронихин отделывал в Зимнем дворце, на половине Марии Федоровны, интерьеры, располагавшиеся на втором этаже центральной части южного корпуса, выходящего на Дворцовую площадь.
При восстановлении Павловского дворца Воронихин вносит изменения в отделку основных парадных помещений. В центральном Итальянском зале по рисункам архитектора были выполнены кариатиды второго яруса, фигуры орлов на верхнем карнизе, обработка купольного перекрытия кессонами с лепными розетками. В Греческом зале по замыслу Воронихина на перекрытии появилась орнаментальная роспись, имитирующая купол. В залах Войны и Мира по проекту Андрея Никифоровича вместо прежних живописных плафонов были устроены кессонированные своды, а в люнетах размещены барельефы. В первом этаже Воронихин создал, пожалуй, самый поэтичный интерьер дворца — кабинет «Фонарик» с двумя кариатидами, поддерживающими арку, которая отделяет светлую часть помещения, раскрытую в Собственный садик.
Рисунки и акварели архитектора с изображением мебели, драпировок, осветительных приборов, ваз, курильниц свидетельствуют о высоком мастерстве Воронихина-рисовальщика. Выполнены они в свободной живописной манере и с удивительной точностью передают формы предметов и свойства материала, из которого предполагалось изготовить то или иное произведение. Так, в 1803 г. по его рисункам был выполнен туалетный прибор с большим красивым зеркалом «в число подарков для Ея Величества королевы прусской».
До последних лет жизни Воронихин работал в области прикладного искусства. В архивных документах содержатся сведения о том, что в 1812 г. ему были выплачены деньги «за сделанные им для Его Величества два походных иконостаса и за модели для серебряного туалета».
Андрей Никифорович являлся также превосходным мастером садово-парковой архитектуры. Эта грань его таланта с особой силой раскрылась в Павловском парке, где он продолжал трудиться почти до конца своих дней. Для Павловского парка Воронихин проектировал мосты, беседки, павильоны, памятники, ворота.
Из осуществленных работ Воронихина наибольший интерес представлял перестроенный им в 1807 - 1812 гг. Розовый павильон, для которого он с проектировал также мебель. Павильон был выстроен деревянным с имитацией фасадов под каменную кладку и живописными панно, выполненными однотонной живописью в технике гризайль, создававшей иллюзию скульптурных барельефов. Завершенный небольшим куполом легкий и изящный Розовый павильон стоял на берегу пруда в искусственно созданном окружении из розовых кустов. Во время второй мировой войны павильон сгорел. В настоящее время он восстановлен, правда не в дереве, а в камне.
Воронихин являлся участником конкурса на проект памятника-мавзолея Павлу I в Павловске. Кроме Воронихина свои проекты представили архитекторы А. Д. Захаров, Ж. Ф. Тома де Томон и Пьетро Гонзага, более известный как художник-декоратор. Победителем оказался Тома де Томон. По его проекту в Павловском парке был сооружен мавзолей в виде небольшого греческого античного храма с четырехколонным портиком со стороны главного фасада. Воронихин, как главный архитектор Павловска, принимал деятельное участие в его создании. В отличие от Тома де Томона Воронихин предлагал иную композицию в виде круглого в плане храма, наподобие римского Пантеона, но не с одним, а с четырьмя портиками. Наиболее развитый главный портик должен был отмечать вход в интерьер с символическим каменным надгробием.
Из утилитарных построек для Павловска интересен проект оранжереи с центрально расположенным остекленным купольным павильоном, такими же прозрачными крыльями и фланкирующими их небольшими боковыми пристройками.
Среди других работ, выполненных Воронихиным для Павловского парка. следует отметить мост через реку Славянку около Пиль-башни. Небольшой пологий арочный мост хорошо вписался в уже сложившийся архитектурно-художественный ансамбль.
Известно, что Воронихин принимал участие в работах по переделке интерьеров Гатчинского дворца, однако документы, конкретизирующие эти работы, до сих пор не найдены. По сохранившемуся проекту перестройки угловой части Конюшенного каре, где находились комнаты императрицы, можно заключить, что Воронихин в незначительной степени касался их перепланировки и в основном перекладывал печи и камины. Наряду с А. Д. Захаровым Воронихин разрабатывал проекты Гатчинского сельского воспитательного дома, предложив несколько вариантов. При этом Воронихин исходил из одной и той же архитектурной схемы: центрально расположенное здание церкви объединено с диагонально ориентированными жилыми и учебными корпусами, образующими два симметричных относительно церкви каре. В одном случае центр композиции Воронихин акцентировал изогнутой по дуге колоннадой и спроектированным на всю ширину церкви куполом, в другом - скромно отметил шестиколонным портиком, чем добился большей слитности всех архитектурных объемов.
Малоизученной стороной деятельности архитектора остаются его работы з качестве реставратора. Сохранился документ 1809 г., согласно которому Воронихин реставрировал Румянцевский обелиск, воздвигнутый по проекту В. Бренны в 1799 г. на Марсовом поле у Невы, и памятник А. В. Суворову работы скульптора М. И. Козловского, сооруженный там же, но ближе к Мойке. Ко времени реставрации памятников многие бронзовые детали исчезли или были повреждены. Воронихин выполнил рисунки-«повредившихся или утратившихся бронзовых украшений», а мастер Академии художеств В. П. Екимов, отливавший ранее статую Суворова, изготовил в бронзе недостаюшие детали.
Свою проектную и строительную деятельность Воронихин сочетал с педагогической работой. Воспитанники Академии художеств проходили практику на строительстве Казанского собора и Горного кадетского корпуса. С 11 декабря 1802 г. Андрей Никифорович профессор, а 23 сентября 1811 г. определен старшим профессором архитектуры, сменив на этом посту автора Адмиралтейства А. Д. Захарова.
Став профессором Академии художеств, Воронихин получил право на академическую квартиру. Предоставленный ему небольшой деревянный дом, располагавшийся когда-то в академическом садике со стороны 3-й линии Васильевского острова, на месте мозаичной мастерской, архитектор полностью перестроил по собственному проекту, оборудовав в нем свою мастерскую. Работы начались в 1808 г. и были закончены в следующем году. В академическом доме Воронихин жил до конца своих дней.
Движимый патриотическими чувствами, вызванными событиями 1812 - 1814 гг., он создает проекты храма-памятника и триумфальной колонны из трофейных французских пушек. Но они так и остались на бумаге. 21 февраля 1814 г. Андрей Никифорович внезапно скончался. Похоронили его на Старолазаревском кладбище Александро-Невской лавры. На могиле был поставлен памятник в виде колонны. Ствол ее пересекает каменный руст, на котором высечен барельеф с изображением Казанского собора.