|
Дом 18/27 находится на углу пересечения Екатерининского канала и Невского проспекта напротив дома Энгельгардта. Именно таким его некогда видели наши предки, старожилы Петербурга. Он мало изменился со времени постройки.
К 1717 году в Санкт-Петербурге лишь наметили Большую першпективную дорогу, будущий Невский проспект. Это была еще не дорога, не проспект, а всего лишь прямая длинная аллея, с высаженными, по указанию Петра I, деревьями, скрывающими своими зелеными кронами прямоугольники незастроенных земельных участков. Одним из первых, в 1705 году здесь возвели, по типовому проекту жилого дома для именитых людей, особняк адмирала К. И. Крюйса. Как указывает первый историк Петербурга Л.И. Богданов, в 1720-х годах на участке Невской першпективы, от Адмиралтейства до Садовой улицы, построили всего семь домов. Глядя на портрет хозяина одного из первых домов Невского проспекта — спокойного, величавого сподвижника Петpa Великого, трудно поверить, что над его пышным париком не раз разражались грозы и он вполне мог лишиться головы. Но такое было время — годы взлетов и падений человеческих судеб. Неуправляемый царь не только делал государственными мужами никому не известных простолюдинов, но и подписывал смертные приговоры родовитым сановникам. Под судом нередко оказывались самые приближенные ко двору люди, это не минуло и талантливого моряка, адмирала Корнелия Ивановича Крюйса. Только великие заслуги перед Россией спасали его от смерти. Адмирал, один из создателей регулярного отечественного флота, знавал и милость, и великий гнев русского императора.
В июле 1713 года вице-адмирал К.И. Крюйс, увлекшись погоней за шведскими кораблями, посадил вблизи острова Готланд на мель часть военных русских судов. Против Командующего Балтийским флотом возбудили судебное дело, ставшее своего рода показательным процессом. За нераспорядительность и прекращение преследования противника вице-адмирала К.И. Крюйса приговорили к смертной казни. Однако, учитывая прошлые заслуги обвиняемого, Петр I ограничился его ссылкой в Казань.
Ссылка длилась лишь тринадцать месяцев. Царь сменил гнев на милость. В 1715 году он вернул Крюйса на Балтику и, возвратив ему прежние чины, определил в помощь к А.Д. Меншикову. Источники упоминают, что в ответ на слова Петра: «Я на тебя больше не сержусь» — Крюйс с достоинством отвечал: «И я также перестал сердиться». Этот разговор в полной мере демонстрирует прямоту и независимость характера старого моряка.
22 октября 1721 года, в честь завершения Северной войны, Петр удостоил Корнелия Крюйса адмиральского чина, а на празднике победы моряк сидел за столом вблизи российского императора. Он оставался во флоте до самой своей смерти 3 июня 1727 года. Он не был богат. Истинно русским адмиралом также не стал, не сменил ни веры, ни прежнего голландского подданства. По завещанию адмирала его похоронили на родине, в Голландии. В историю же российского флота он вошел как боевой адмирал, сделавший все, чтобы флот Российской империи стал мощным и действительно регулярным.
В 1736 году петербургский купец А.И. Милютин — основатель первой в России золотошвейной и парчовой фабрики — купил у наследников адмирала К.И. Крюйса довольно-таки обветшавшее жилое строение и на его месте в 1742 году построил длинное каменное двухэтажное здание, с лавками в нижнем ярусе, где шла бойкая торговля шелковыми лентами, позументом и парчой с золотыми узорами. Облик дома выглядел подчеркнуто строго. Скупая отделка фасадов с ровным рядом окон и рустовкой стен здания придавали ему несколько официальный, коммерческий акцент. Но тем не менее, скромный купеческий особняк сразу же стал неотделимой частью парадного «фасада» Невского проспекта. Исторически же дом купца А.И. Милютина стал преддверием главной торговой зоны Петербурга, сложившейся в XVIII веке вокруг Гостиного Двора.
Во второй половине XVIII века дом надстроили третьим этажом и приукрасили фасад. В его отделке использовались, впрочем довольно скупо, элементы ренессанса: сплошная рустовка стен, карниз на кронштейне и пилястровый ордер, объединявший второй и третий этажи. Таким здание оставалось до следующей перестройки в 1880-е годы. В первой половине XIX века дом от наследников купца Л.И. Милютина перешел в собственность купца первой гильдии Ивана Ильича Глазунова — представителя одного из поколений владельцев знаменитого торгово-издательского предприятия в столице.
Неотъемлемой частью культуры многонационального Петербурга в те времена являлась культура книжного деда — полиграфии и книготорговли. Столица России была главным центром издательства и продажи книг. Здесь жили и работали талантливые издатели литературы. Отец известного русского композитора А.К. Глазунова — Константин Ильич Глазунов — представлял династию известных русских издателей, владевших книжными лавками в Москве и Петербурге начиная с 80-х годов XVIII века. Константин Ильич — наиболее известный издатель и распространитель отечественных книг. Фирма Глазуновых просуществовала до конца 1917 года. На стене столовой дома К.И. Глазунова на Казанской улице в специальном бархатном футляре всегда висела роскошная грамота. Ее шелковые страницы украшали акварельные миниатюры гербов российских городов. На золотом шнуре с футляра спускалась гербовая печать, размером c чайное блюдце. Грамота удостоверяла дворянское звание, дарованное императором Александром III К.И. Глазунову к столетию его издательской фирмы, за выпуск и распространение книг в России. Столетний юбилей фирмы Глазуновых совпал с первым публичным выступлением семнадцатилетнего композитора Александра Константиновича Глазунова — правнука основателя фирмы Матвея Петровича Глазунова, происходившего из старинного купеческого рода. Именно Матвей Петрович открыл первые книжные лавки в Москве (1782 г.) и в Петербурге (1783 г.). К 1811 году у братьев Глазуновых насчитывалось 10 книжных лавок (на Невском проспекте, в Гостином Дворе и на Садовой улице). С 1790 года Иван Петрович Глазунов начал издавать книги, а в 1803 году основал собственную типографию. Он тиражировал и распространял книги важнейших просветительских центров России — Академии наук, Московского университета.
Константин Ильич Глазунов возглавил издательскую фирму «Братья Глазуновы». Книгоиздательское и типографское дело он вел патриархально. Методы работы, складывавшиеся десятилетиями, превратились в крепкие деловые традиции. Одна из традиций фирмы — уважительное отношение к служащим, те всегда оставались для главы фирмы верными советниками и добрыми друзьями. Его подчиненные получали приличное жалованье, имели возможность дать хорошее образование своим детям. К.И. Глазунов постоянно жертвовал большие суммы во все благотворительные учреждения столицы. Современники характеризовали его как честного, отзывчивого и порядочного человека. В коммерческих кругах он пользовался большим уважением. Брат Константина Ильича — Иван Ильич Глазунов — состоял членом Совета Общества взаимного кредита и активным гласным Городской думы. Это его блестящее выступление на заключительном заседании петербургской Общей думы 31 марта 1872 года позволило единогласно забаллотировать нелепое предложение группы отечественных предпринимателей о засыпке Екатерининского канала. В 1829 году Иван Ильич Глазунов приютил в своем доме собрата по книгоиздательской работе И.В. Слёнина. Тот в связи с перестройкой дома Энгельгардта вынужден был искать новое помещение для своей книжной лавки. Он нашел его на противоположной стороне Невского проспекта - в угловом доме 18/27 у Казанского собора, во втором этаже дома И.И. Глазунова.
В 1850-х годах дом перешел от Ивана Ильича Глазунова к купцу С. Яковлеву, а затем его приобрела семья петербургских купцов Лесниковых.
На рубеже XIX-XX веков облик дома приобретает сугубо коммерческий акцент. В нем появились солидные учреждения и фирмы. Броская разноголосица вывесок, укрепленных на фасаде, оповещала прохожих о находящихся в нем торговых заведениях, кафе и закусочных. Причем состав съемщиков помещений в этом здании полностью соответствовал местоположению особняка в деловом центре столицы. Сменяя друг друга, эти учреждения довольно часто арендовали помещения первого этажа дома.
Характерной чертой литературного быта Невского проспекта в XIX веке стали многочисленные кондитерские или кофейни. Они превратились в традиционные места пстреч собратьев по перу и своеобразные читальни, где можно было отдохнуть, побеседовать с друзьями, почитать свежую газету или журнал. Предприимчивые хозяева подобных заведений обычно выписывали популярные периодические издания, чтобы привлечь посетителей, особенно — учащуюся молодежь, для которой стоимость подписных изданий еще являлась недоступной. Кондитерская купца Иванова, находящаяся в доме 18/27, пользовалась большой популярностью и известностью на Невском проспекте. Кулинар этой кондитерской славился пирожными и бисквитами, а хозяин не забывал вовремя пополнять заведение новинками литературных журналов и свежими газетами.
В 1880 году в городскую управу поступил проект устройства на Невском проспекте электрического освещения. Предложение приняли и решили построить для электростанции специальное здание на берегу Екатерининского канала, на Казанской площади. Подобное решение городской управы встретило решительный протест причта Казанского собора, посчитавшего, что шум электромашин будет мешать церемониям богослужений. От строительства здания электростанции отказались, а ее оборудование смонтировали на барже, пришвартованной к стенке набережной Мойки, в районе Полицейского моста. Но даже иторая дополнительная плавучая электростанция на Фонтанке, в совокупности с первой, не вырабатывали достаточно электроэнергии для освещения всего Невского проспекта. Только после установки третьей электростанции, смонтированной в специально выстроенном сарае во дворе углового дома на Екатерининском канале 18/27, центральная столичная магистраль оказалась равномерно освещена на всем протяжении.
В 1871 году Общество взаимного кредита арендовало в доме 18/27 у купца Лесникова одну из квартир на втором этаже жилого дома, за 11 350 рублей в год. В 1880-е годы хозяин особняка приступил к капитальному ремонту и реконструкции здания, потребовав от всех арендаторов дополнительных денег на оплату строительных работ. Однако дальнейшая аренда помещений в доме Лесникова для крупной финансовой фирмы, каковой зарекомендовало себя в столице Общество взаимного кредита, оказалась совершенно неудобной и малоперспективной. В доме отсутствовали элементарные условия для работы крупного столичного банка. Правление Общества решило, наконец, приобрести собственное здание и прервать аренду помещений в доме 18/27.
Вскоре после закладки Казанского собора архитектор А.Н. Воронихин для того, чтобы находиться поближе к стройке, переехал из флигеля Строгановского дворца в дом на углу Екатерининского канала и Невского проспекта.
В 1881-1883 годах архитектор С.О. Шестаков основательно перестроил старое здание, несколько изменил отделку его фасадов, введя штукатурный декор пилястр и фигурные аттики над карнизом. Здание после ремонта предназначалось для нового владельца — главы торгово-промышленного товарищества «Григорий Бененсон». Руководитель известной фирмы — купец первой гильдии, богатый горнопромышленник, крупный финансист и щедрый благотворитель — Г.И. Бененсон в эти годы активно вкладывал деньги в недвижимость, расположенную в центральных престижных районах Петербурга. Кроме «благоприобретенного» особняка 18/27 на углу Екатерининского канала и Невского проспекта, он уже ранее приобрел соседний дом 20 на набережной того же канала. Первый этаж, в бывшем особняке купца Лесникова, после проведенного ремонта господин Бененсон сдал в аренду магазину по продаже роялей и пианино известной петербургской фирме «Беккер». Верхние этажи сдавались жильцам.
Музыкальная фирма «Беккер» основана в 1841 году Я.Д. Беккером. В 1861 году во главе фирмы встал брат основателя Ф.Д. Беккер. Рояли и пианино славились своим высоким качеством, о чем свидетельствуют отзывы таких музыкантов, как П.И. Чайковский, А.Г. Рубинштейн, Ш.К. Сен-Санc и многих других. Фирма «Беккер» являлась поставщиком двора его императорского величества. К 1891 году, когда отмечалось 50-летие фирмы, она выпустила 11 400 роялей. В 1924 году на ее основе организовали фабрику «Красный Октябрь» — самое крупное в то время предприятие по выпуску роялей и пианино в нашей стране.
Война нанесла огромный ущерб многим зданиям, соседствующим с угловым домом 18/27. Уже 22 сентября 1941 года авиабомба до основания разрушила несколько корпусов Гостиного Двора. Другая мощная фугасная бомба угодила в центр бывшего дома Энгельгардта. После очередного налета фашистских самолетов и артиллерийских обстрелов значительно пострадал и старинный особняк 18/27, расположенный рядом с Казанской площадью. Война еще продолжалась, а первенцем восстановления поврежденных войной зданий на Невском проспекте стал именно этот старинный дом, изуродованный снарядами и взрывной волной. Сразу же после снятия фашистской блокады поврежденное войной здание оделось в леса, и уже к осени 1944 года дом полностью восстановили.
В 1970 году при прокладке линии метрополитена особняк, построенный в XVIII веке, дал трещину. Здание значительно осело, повреждения его стен выглядели угрожающе. Строение в любую минуту могло обрушиться. Вести ремонтные работы в аварийном доме было не только делом сложным, но и довольно опасным. Поэтому строительная комиссия приняла решение разобрать старинный особняк и на его месте возвести аналогичное здание. В 1973-1974 годах провели весь сложный объем строительно-реконструкционных работ. Особняк XVIII века построили заново, вернули ему первоначальный вид и архитектурные детали, которые он имел во времена строительства Казанского собора. Мало того, с его фасада исчез измельченный эклектический декор, наслоение перестроечных ремонтных работ XIX столетия. Дом стал строже, стройнее и даже выше на пятьдесят сантиметров.