Место пересечения главной перспективы города с Фонтанкой было одной из ключевых точек в архитектурном ансамбле Петербурга с первых лет его существования.
В XVIII веке здесь находилась загородная усадьба, сменившая нескольких владельцев. В 1797 году жена дипломата князя Александра Михайловича Белосельского-Белозерского Анна Григорьевна купила усадьбу, и в 1800 году по проекту архитектора Тома де Томона был построен дом в стиле классицизма. Со временем планировка его показалась владелице неудобной, решено было придать зданию более современный вид. Перестройку поручили Андрею Ивановичу Штакеншнейдеру, одному из лучших и модных в то время архитекторов. Он работал над проектами в 1840—1841 годах, основное строительство велось в 1846 - 1848 годах.
Середина девятнадцатого века — время, когда архитектурный ансамбль Невского проспекта в основном сложился. Перед А. И. Штакеншнейдером стояла сложная градостроительная задача создать дворец, выходящий фасадами на Невский проспект и Фонтанку, соответствующий современным требованиям в архитектуре, вкусам в обществе, и в то же время свести до минимума диссонанс, который новое строение может внести в окружающий классический ансамбль, Сходную задачу постройки двухфасадного дворца на пересечении Невского проспекта и Мойки решал в восемнадцатом веке Ф.Б. Растрелли, создавая дворец графа С.Г.Строганова.
Будучи мастером широко эрудированным, тонко чувствующим архитектуру разных эпох, Штакеншнейдер успешно справился с этим проектом. Ему удалось «вписать» дворец и в природный пейзаж реки, и в архитектурный пейзаж Невского проспекта. Стиль, в котором решены фасады дворца, напоминает петербургское барокко восемнадцатого века. Штакеншнейдер, как и другие мастера средины девятнадцатого века, в поисках большей выразительности архитектуры обращается к прошлому. Историзм мышления дал название целому этапу в развитии архитектуры этого времени. Мастера стремились понять настоящее архитектуры через искусство прошлых эпох. Они признавали равноценными и равновеликими искусство античного мира и средних веков, искусство Возрождения и барокко, Древней Руси и стран Востока. И оставляли за собой право использовать элементы любой эпохи и стиля, которые точнее выражали их собственную творческую мысль. Для Штакеншнейдера такими изпюбленными стилями стали барокко и рококо. Архитектор был знатоком творчества Ф. Б. Растрелли. Кстати сказать, в годы строительства дворца для Белосельских-Белозерских Штакеншнейдер руководил работами по реставрации интерьеров Растрелли в Большом Петергофском дворце.
Фасад петербургского дворца, обращенный на Невский проспект и являющийся главным, длиннее и динамичнее, чем тот, что выходит на Фонтанку. Подвальный и первый его этажи как и другого фасада, декорированы рустовкой и полуфигурами атлантов. Трехчетвертные колонны и пилястры симметрично расположены между окнами второго этажа и собираются пучками, выделяя два подъезда. Лучковые фронтоны с картушами, барочные наличники окон придают фасадам нарядность и величие. Величие исходит от самой статичной плоскости стены с небольшими окнами, на которой колонны выглядят хрупкими и изящными и не в состоянии прорвать плоскость. Движение, динамическое равновесие конструкции и декора не являются целью Штакеншнейдера в отличие от мастеров барокко восемнадцатого века. Стена для него - это фон, на котором разыгрывается декоративное «представление». Декору отдается предпочтение. И зритель декор замечает прежде, чем конструкцию. Восприятие идет от частного к общему, от детали к целому. Подобная субъективность восприятия в архитектуре соответствовала процессам, происходящим в других ведах искусства, и в целом, в жизни общества: влиянию романтизма и романтического взгляда на человека, интересу к отдельной личности как к субъекту истории.
Преобладание декора приводит к тому, что в архитектуре усиливается роль интерьера, его эмоциональная выразительность. В этом плане интерьеры дворца Белосельских-Белозерских представляют большой интерес, тем более что они находятся в стилевом единстве с внешним видом здания, что для середины девятнадцатого века достаточно редкое явление.
Отделка А. И. Штакеншнейдером помещений первого этажа, к сожалению, не сохранилась, как и оформление одной из лестниц. В настоящее время можно увидеть несколько отреставрированных парадных помещений второго этажа и лестницу, расположенную ближе к Фонтанке.
|
Лестница как бы открывает дворец и является своеобразным стилевым камертоном. Два ее отлогих марша заставляют вспомнить о Посольской нестнице Зимнего дворца. Орнамент ажурной металлической решетки, обрамляющей лесницу, тяготеет к рококо. В него вкомпанованы инициалы следующего владельца дворца после князей Белосельских-Белозерских — великого князя Сергея Александровича, сына Александра II, брата Александра III.
Cергей Александрович поселился во дворце в 1884 году и повелел выломать из решетки вензель Белосельских-Белозерских и вставить свой...
Несмотря на то что лестница не имеет окон, она светоносна, благодаря обилию лепнины и белоснежной скульптуры: кариатидам и путти с гирляндами цветов. Бронзовые светильники на стенах, разделенных на панно орнаментом в стиле рококо, напоминают диковинные растения. |
|
Кариатидами и пышной лепкой обрамлено большое зеркало в центре. Фигуры кариатид и женские статуи в нишах создал скульптор Д И. Иенсен, ученик Торвальдсена, много лет работавший со Штакеншнейдером. Кариатиды подчеркивают единство оформления лестницы и фасадов дворца. Фигуры их несколько крупноваты, тем не менее лестница в целом оставляет впечатление изысканности.
По второму этажу, вдоль Невского проспекта и Фонтанки, расходятся две анфилады парадных помещений.
Анфиладу, идущую вдоль Фонтанки, открывает Малиновая гостиная. Названия гостиных условны. Как они именовались у Штакеншнейдера, неизвестно. Два окна Малиновой гостиной выходят на набережную реки, одно — на Аничков мост, два — на Невский проспект. Комната имеет форму неправильного многоугольника. Стены ее затянуты серебристо-малиновым штофом с растительным орнаментом. Нижняя и верхняя части стен отделаны деревянными панелями, выкрашенными в белый цвет, с позолоченным орнаментом, где прямые линии сочетаются c мотивом пальметок и разорванных раковин. В простенках между окнами четыре узких и высоких зеркала, В них преломляется весь интерьер, а сами они, в свою очередь, отражаются в огромном зеркале противоположной стены, также как окна и простирающийся за ними пейзаж. Подобное расположение зеркал усиливает художественный и пространственный эффект, создавая иллюзию Зазеркалья и бесконечности. Рамы зеркал, вырезанные из липы и позолоченные, имеют сложный рисунок, в котором сочетаются листья аканта, цветущие розы и С-образные завитки. Центральное зеркало, разделенное позолоченной рамой на несколько зеркал причудливой формы, увенчано картушем. Подобным образом оформлены и деревянные основания мраморных консолей под четырьмя зеркалами, и массивные карнизы для портьер. Под центральным зеркалом сияет белизной камин каррарского мрамора. Волюты и плоскость его украшены листьями и завитками аканта и фигурками путти вцветах. Путти — излюбленный мотив Штакеншнейдера в интерьерах дворца Белосельских-Белозсрских. В Малиновой гостиной их можно видеть в нишах над дверьми, в позолоченных раковинах и окружении фигур животных и гроздьев винограда и на позолоченном фоне раковин на падуге. Падуга обработана трельяжем, в который вплетаются причудливые завитки и цветочные гирлянды.
Оформление потолка, падуги и дверей находится в стилистическом и масштабном единстве с оформлением зеркал и карнизов для портьер. Гостиную украшает массивная барочная люстра позолоченной бронзы с хрустальными подвесками. В центральной части гостиной сохранился подлинный паркет наборного дерева. Причудливый орнамент его выложен сандалом, розовым деревом и палисандром. Архитектурное и орнаментальное оформление Малиновой гостиной Можно считать дошедшим до нашего времени без искажений. Она несомненно является одной из самых эффектных и изысканных комнат дворца.
В гостиной можно видеть кресла в стиле рококо с изогнутыми ножками и разнообразно оформленными спинками и подлокотниками, обтянутые тем же штофом, что и стены. К сожалению, отсутствуют диванчики и столики, вместе с креслами составлявшие в гостиной середины XIX века уютные уголки. Кресла, которые сохранились, полностью вызолочены, тогда как в интерьере Штакеншнейдера деревянные части кресел и стульев покрывались белой краской, а золотились лишь некоторые детали.
B момент моего посещения это помещение было занято адмиистрацией 1-го канала телевидения, поэтому фотографировать в этом помещении не разрешили. Помещение сильно пострадало во время войны. Окончательно отреставрировано оно было лишь в 1980-х. Тем не менее, мебель, пол и центральное зеркало - подлинные. На центральном зеркале осталась трещина - напоминание о войне. При входе сразу впечатляет огромная люстра, которая все время очень приятно позванивает. Это передаются вибрации грунта - рядом Невский проспект с транспортным потоком. Люстра тоже подлинная, только частично заменены хрустальные детали.
Следующая в анфиладе — Зеленая гостиная. Она значительно меньше Малиновой, но также поражает изысканной роскошью, обилием золоченого орнамента. Обе гостиных часто называют «золотыми». Стены здесь затянуты золотисто-зеленым штофом, портьерами из этой же ткани обрамляются два окна, выходящие на здание Кабинета, построенного Кваренги, на противоположном берегу Фонтанки. Дна зеркала расположены друг против друга, одно между окнами, второе напротив, в нем особенно отчетливо отражаются здания Кваренги. Оформление рам, консолей, падуги, зеркал и потолка сходно с оформлением Малиновой гостиной. Однако на падуге здесь вместо трельяжной сетки цветочные гирлянды и узоры из узких стилизованных листьев. Выделяются своей пышностью деревянные позолоченные рамы десюдепортов над дверьми. Живописные полотна, как и картины в других парадных комнатах, являются работами художников французской школы восемнадцатого века.
Подобно Малиновой гостиной нижняя часть стен отделана деревянными, выкрашенными в белый цвет панелями, рокайный узор которых более утончен по рисунку, нежели орнамент остальных деталей убранства. Это придает интерьеру своеобразие и изящество. В комнате находится столик-витрина с обильным позолоченным орнаментом в стиле барокко. Здесь владельцы дворца держали когда-то коллекцию миниатюр. Интересна также сохранившаяся с середины XIX века деревянная горка, тоже в стиле рококо.
Первоначальное название следующей в анфиладе гостиной неизвестно. В 1880-х годах здесь была приемная жены великого князя Сергея Александровича Романова — Елизаветы Федоровны. Эта комната завершает анфиладу, выходящую на Фонтанку, и оформлена подобно двум первым. Однако штоф на стенах, светло-серый с розовыми и голубыми цветами, лишает ее бравурной цветовой роскоши, которая поражала в Малиновой и Зеленой гостиных. Здесь больше живописи. Помимо десюдепортов, есть живописные вставки на падугах и над зеркалами, в позолоченных, обработанных трельяжем рамах, а в центре большого зеркала — красочное полотно «Праздник Венеры». Под зеркалом — мраморный камин, украшенный фигурками путти, птицами и гроздьями винограда. Камин датирован 1847 годом и создавался, как и другие в помещениях, отделанных Штакеншнейдером, итальянскими мастерами. В этой гостиной люстра позолоченной бронзы в стиле рококо с фигурами ангелов и фантастических зверей. Штоф во всех трех гостиных — современный. Создан на московской фабрике ручного ткачества по образцам середины XIX века. В отличие от двух предыдущих гостиных, в этой в настоящее время выставлена более поздняя мебель без позолоты: стулья и кресла в стиле «Чиппендейл» и шкаф, детали которого тяготеют к рококо, с вензелем великого князя Сергея Александровича.
Анфилада из трех гостиных — единственная во дворце, сохранившая стилевое единство оформления. В этих комнатах очень большую роль играет орнамент, цвет и зеркала. Кудрявая золоченая резьба и лепка вьются по стенам и потолку, обрамляют окна и двери, образуя праздничный, ликующий, многократно отражающийся в зеркалах поток. Штакеншнейдер, как никто из мастеров середины XIX века, воплотил в своих интерьерах идеалы «второго рококо»: роскошь и богатство, грациозность и изысканность.
B момент моего посещения дворца анфиладу помещений вдоль Фонтанки вообще не показывали, т.к., по словам экскурсовода там были протечки в связи с повреждениями кровли, и эти помещения сейчас закрыты для посетителей.
Анфилада комнат, выходящая на Невский проспект, открывается гостиной, сохранившей лишь остатки декора рококо. Cейчс ее называют Бежевая гостиная. Паркет и мебель подлинные.
Очень интересны десюдепорты с любимыми Штакеншнейдером путти, которые играют с козой и собакой.
За гостиной следует парадная столовая. Стены ее, разделенные на панно, окрашены в зеленый цвет разных тонов, на них эффектно выделяется белая лепка. Наряду с рокайным орнаментом в лепке можно заметить мотивы охотничьих трофеев, музыкальных инструментов и путти, резвящихся среди плодов и цветов. Столовую отличает отсутствие позолоты и обилие живописи в десюдепортах, на стенах и падуге. Среди картин на мифологические сюжеты известен автор только одной — xудожник из семьи Ван Лоо. Как и в гостиных, здесь имеется мраморный камин и над ним зеркало. Лепное обрамление зеркала и десюдепортов выглядит излишне пышным и тяжеловесным рядом с изысканным орнаментом на стенах. Избыточность декора нередко проявлялась в интерьерах «второго рококо». Тем не менее нужно отметить своеобразие столовой, ее непохожесть па парадные гостиные. Отличаясь широтой воображения и даром импровизации, Штакеншнейдер в границах одного стиля создавал самые разнообразные интерьеры. |
Следующим в невской анфиладе является длинное и сравнительно узкое помещение, где в XIX веке располагалась картинная галерея дворца, а в XX веке оно стало использоваться как фойе к концертному залу. Однако живописные собрания Белосельских-Белозерских и великого князя Сергея Александровича были столь велики, что картины продолжали размещать не только в фойе и в концертном зале, а украшали ими практически все жилые комнаты дворца. Стены фойе выкрашены в малиновый и розовый цвета и окаймлены строгой белой лепкой. Более прихотлив орнамент потолка, падуги и выступающих пилонов, которые делят зал на три части. Пилоны декорированы фигурами атлантов. Наиболее пышно оформлены десюдепорты. В центре зала своеобразная люстра позолоченной бронзы: три крылатых эрота, обвитые акантом, держат в руках по два светильника. Этот же мотив использован в стенных бра. В фойе находится несколько банкеток с изогнутыми ножками, обитых малиновым бархатом. Деревянные их части выкрашены в белый цвет. В целом по декору этот зал наиболее сдержан из дошедших до нас помещений в стиле «второго рококо». |
Из фойе можно попасть в концертный зал. При первых владельцах дворца часть его также занимала картинная галерея и залов было два. Позднее дверной проем, разъединявший их, был расширен и образовался один большой зал. Cтены его выкрашены в цвет морской волны разной интенсивности, зал двусветный. На одной стороне его находятся большие с овальными завершениями окна, на противоположной — такой же формы и обрамления зеркала. Позолочены в зале только люстры, из них четыре бронзовых и три из папье-маше. Декор осуществлен посредством лепки. В каждом из трех парадных помещений невской анфилады Штакеншнейдер эффектно сочетал белую лепнину с насыщенным зеленым, малиновым цветом или цветом морской волны.
Люстры сохранились подлинные, чудом уцелели также зеркала, кроме одного, когда в войну при бомбежке был разрушен угол здания, где раположена Малиновая гостиная
Как и в фойе, лепным рокайным орнаментом заполнена верхняя часть стен зала, падуга и потолок. Простенки между окнами и зеркалами сохранили даже крюки для картин. Излюбленные Штакеншнейдером кариатиды обрамляют вход и центральную часть зала. Фигуры их созданы Иенсеном. Зал оставляет иное впечатление, нежели столовая или гостиная. Он гораздо больше по размеру, но декор здесь решен в тех же масштабах, что и в малых помещениях. Это создает иной пространственный эффект. |
Завершает анфиладу библиотека великого князя Сергея Александровича, оформленная в конце XIX века по проекту неизвестного автора. Отдаленно она напоминает библиотеку Николая II в Зимнем дворце, но здесь менее заметен «дух» готики. Интерьер окаймлен лентой встроенных дубовых шкафов. Балкон с ажурным обрамлением «ремешковым» орнаментом поддерживается кронштейнами, составляющими единую конструкцию со шкафами и каннелированными ионическими пилонами. Верхняя часть стен обработана фризами с ритмично повторяющимися маскаронами и орнаментом, тяготеющим к эпохе Возрождения. Очень эффектен потолок. Ломаные линии рисунка на нем говорят о стиле модерн с оттенком готики. Характерный растительный орнамент модерна украшает дубовые панели на стенах между окнами и высокие наличники самих окон. Частично сохранились витражи. Волнообразно- текущие линии цветочного орнамента их выполнены из стекла зеленого, коричневого, золотистого тонов. В стиле модерн решен и мраморный камин, обрамленный дубовыми пилястрами и карнизом. Из мебели сохранились диваны характерной для модерна формы: буквой «Г». Несколько нарушают гармонию две огромные позолоченные люстры в виде стилизованных паникадил. Они были бы более уместны в интерьере барокко. Однако, несмотря на использование архитектором элементов разных стилей, характер интерьера библиотеки, его конструкция сохранены в рамках модерна. |
Заканчивая обзор парадных помещений дворца, можно сказать, что все восемь интерьеров, а особенно лучшие из них: Малиновая и Зеленая гостиные, лестница, библиотека производят сильнейшее эмоциональное, художественное воздействие талантливостью идей и мастерством их воплощения.
На первом этаже дворца сохранились частично три комнаты, оформленные в конце XIX века: приемная, кабинет, столовая великого князя Сергея Александровича. В деревянной отделке кабинета преобладают элементы неорусского стиля. Приемная сочетает мотивы модерна, неоклассицизма и неорусского стиля. Таков и камин в приемной, решенный в форме шатра и облицованный изразцами. Столовая напоминает деревянную шкатулку, стены которой отделаны панелями наборного дерева. Резными панелями оформлен и потолок. Из фотографий начала XX века видно, что в столовой находилась мебель и множество безделушек, исполненных в самых разных стилях. В комнатах первого этажа вдоль Невского проспекта, не сохранивших отделку, можно увидеть только два великолепных мраморных камина в стиле неоклассицизма.
Главная же ценность дворца — в сохранившихся парадных помещениях второго этажа, в работах А. И. Штакеншнейдера.