Это очень своеобразный ансамбль, представляющий собой уникальное сочетание таких исторических и архитектурных достопримечательностей Петербурга, как
Летний сад, Инженерный замок, Михайловский сад с творениями К. И.Росси, Мраморный дворец, здание бывших казарм Павловского полка и гранитное каре в центре площади — памятник жертвам Февральской революции и другим деятелям революционного движения.
Очертания Марсова поля формируют с востока и юга зеленые массивы садов, с запада и севера — выдающиеся памятники истории и архитектуры. Линия застройки северной границы площади прорвана пространством Суворовской площади, за которой простирается величественная Нева, и над ней — Троицкий мост — одно из украшений Санкт-Петербурга.
В первые годы существования города примыкавшее к Летнему саду нынешнее Марсово поле именовалось Пустым лугом. Эта территория, как и Летний сад, представляла собой остров, ограниченный Невой, Лебяжьей канавкой, Мойкой да еще и Красным каналом, который был прорыт вдоль западной границы Пустого луга и у Невы завершался «ковшом» — гаванью, где стояли, покачиваясь на воде, фрегаты, шлюпы и лодки перевозчиков на правый берег Невы и где зимой отстаивались суда, прибывшие с почтой в новую столицу. Красный канал был самым широким из тогдашних каналов Петербурга. Разноречивы данные о времени его постройки, но сохранилась запись петровского времени о том, что 21 октября 1721 года в присутствии царя Петра была торжественно пущена вода в канал у Почтового двора, прорытый из Невы в Мойку. В 1780-х годах, во время строительства служебного корпуса Мраморного дворца, Красный канал был засыпан.
К 1720-м годам Пустой луг в результате дренажных работ перестал быть заболоченным пространством: здесь вырубили дикий кустарник, территорию расчистили, выровняли, благоустроили, озеленили, проложили огражденные подстриженными газонами дорожки для прогулок, для верховой езды и для катания в экипажах.
К этому времени победно завершилась Северная война, и на лугу зачастую устраивались торжества, многоцветными звездами рассыпались фейерверки. Запомнилось и вошло в историю города грандиозное «огненное действо»: в небе огненный орел терзал огненного льва. Зрелище это, конечно, было понятно горожанам, знавшим символы России и Швеции. Такие зрелища назывались «потешными огнями», от них Пустой луг обрел новое название — Потешное поле. Центр его не застраивался, | а на северной и западной границах Потешного поля уже в петровское время сооружались здания.
В северо-восточном углу Потешного поля (на месте современных домов 2 и 4 Дворцовой набережной) вырубили еловую рощу и в 1719—1721 годах соорудили здание «Длинной галереи», в котором устраивались пиршества и празднества. Возле галереи находилось здание кухни. В рядом стоявшем строении до 1726 года хранился знаменитый гигантский глобус. Он был изготовлен в 1654—1664 годах в Шлезвиг- Голштинском герцогстве в Северной Германии по чертежам знаменитого датского астронома Тихо Браге под руководством известного немецкого географа и путешественника Адама Олеария. Глобус находился в Готторпском замке Шлезвиг-Голштинского герцога и стал известен под названием Готторпского. В 1713 году Петр I посетил Готторпский замок, выразил восхищение глобусом, и владельцы глобуса резонно сочли себя обязанными преподнести этот глобус в дар высокому гостю.
Вблизи Длинной галереи на Потешном поле находился и Зверовой двор, в котором содержались заморские звери: львы, тигры, леопард, обезьяны и слон — подарок персидского шаха царю Петру. Этот слон в специально для него сшитых кожаных сапогах в 1714 году прошел из Астрахани до Петербурга. Слон прожил в Петербурге недолго, до 1717 года. Причиной его смерти, как считалось в Петербурге, было неумеренное потребление алкоголя. Родившийся в Персии, где исповедуется ислам, слон был непривычен к обилию спиртных напитков.
В царствование Елизаветы Петровны на месте "Длинной галереи" было сооружено здание оперного театра, но и он простоял недолго — при Екатерине II театр разобрали, а екатерининский вельможа И. И. Бецкой, в числе прочих функций заведовавший и театрами, решил построить для себя дом на Дворцовой набережной у Лебяжьей канавки, который стал называться Дворец Бецкого.
На месте современного Мраморного дворца стояло здание первого Петербургского почтамта - Почтовый двор.
Застраивалась и западная граница Потешного поля. В 1721 году на месте здания бывших казарм Павловского полка уже стоял каменный дом, в котором жил герцог Голштинский, впоследствии женившийся на старшей дочери Петра — царевне Анне. Позже здесь жила Елизавета Петровна со своим тайным мужем Алексеем Разумовским. Рядом был дом генерала А. А. Вейде, составителя воинского устава. На территории, в наше время занятой левой половиной дома 1 и домом 3 по Марсову полю, находился дом князя А. О. Нарышкина, родственника и приближенного царя Петра. Левее, ближе к истоку Мьи (Мойки), стояли дома лейб-медика Елизаветы Петровны графа Германа Лестока и кабинет-министра графа П. И. Ягужинского. Дома Ягужинского и Лестока позже перешли во владение фельдмаршала С. Ф. Апраксина, и он перестроил их, причем дом 5 по Марсову полю после перестройки сохранял свой облик до 1930-х годов, когда был надстроен до трех этажей.
На месте дома Нарышкина новый владелец участка полководец П. А. Румянцев построил новый двухэтажный дом с мезонином, портиком и высоким подъездом. Ныне здесь находится жилой дом 3 по Марсову полю.
Во время недолгого (1725—1727 гг.) царствования Екатерины I Потешное поле обрело новое имя — Царицын луг. Это объяснялось тем, что на берегу истока Мьи (Мойки), приблизительно на том месте, где ныне находится изящная пристань, возведенная по проекту К. И. Росси, был дворец царицы Екатерины I.
В застройке этого района Санкт-Петербурга большую роль сыграли пожары. Они полыхали в городе с первых лет его существования, но пожар 1737 года по масштабам своим был чрезвычайным событием. В тесных дворах Греческой и Немецкой слобод при поднявшемся ветре пожар сразу принял огромные размеры. К утру район от современного Мраморного дворца до Мошкова переулка превратился в груды обгоревших развалин. При восстановлении этого района в 1740 году по проекту архитектора М.Г.Земцова и садовода Ильи Сурмина Царицын луг был превращен в прогулочный сад под названием Променад.
Сквозь всю его территорию от Мойки к Неве были проложены три аллеи. В центре , посередине более широкой, средней, аллеи, располагалась площадка для отдыха гуляющих по Променаду. Площадки находились и на концах аллей, где были установлены беседки с большими клетками, в которых содержались певчие птицы. Вдоль аллей тянулись шеренги высаженных лип.
В полосу дворцовых переворотовработы по благоустройству Променада приостановились, Променад был заброшен.
Екатерина II предприняла попытку возобновить работы по благоустройству Царицыны луга, проведения в нем гуляний и развлечений, но буря и наводнение осени 1777 года уничтожила аллеи и беседки сада Променад. Пустынная площадь все чаще использовалась для воинских учений, строевых занятий, смотров и парадов.
Во время недолгого царствования Павла I территория Царицына луга впервые была "шоссирована", т.е. замощена.
В древнем Риме, у берега реки Тибр находилась обширная долина, которая называлась Марсовым полем в честь бога войны Марса, особенно почитавшегося римлянами, так как его считали отцом Рома и Ремула — основателей Рима. На Марсовом поле происходили воинские состязания, отсюда когорты воинов отправлялись в походы, здесь чествовались пришедшие с войны победители. По аналогии с римским Марсовым полем Царицын луг получил свое современное название. Оно появилось и стало общепринятым после того, как здесь были воздвигнуты памятники двум полководцам российским.
В 1799 году в северной части Царицына луга был воздвигнут сооруженный по проекту В.-Ф. Бренна высокий обелиск из сердобольского мрамора. Лаконичная надпись на нем «Румянцева победам» свидетельствовала, что он установлен в честь побед русских войск, одержанных под предводительством фельдмаршала П. А. Румянцева в русско-турецкой войне 1768—1774 годов, в честь его заслуг по улучшению организации и боевой подготовки русской армии. Развивая передовые взгляды Петра Великого на тактику и воспитание войск, Румянцев оказал значительное влияние на формирование полководческого искусства А. В. Суворова.
В 1818 году по проекту К. И. Росси Румянцевский обелиск был перемещен на Васильевский остров на площадь у кадетского корпуса, в котором в свое время учился Румянцев, «чтобы служить примером к великим подвигам».
Почти два десятилетия на Марсовом поле одновременно с Румянцевским обелиском стоял и памятник А. В. Суворову. (См. Суворовская площадь). Вначале он, в 1801 году, был установлен в юго-восточном углу Царицына луга, у берега Мойки, в 1818 году перемещен в северную часть Марсова поля, почти на то же место, где ранее стоял Румянцевский обелиск. Тот же путь был проделан и Румянцевским обелиском: первоначально и он находился в юго-восточном углу Царицына луга, а в 1801 году уступил это место памятнику Суворову и был передвинут на северный участок площади.
В 1816 году В. П. Стасов разработал проект реконструкции всей западной границы площади и, прежде всего, сооружения огромного по своей протяженности здания казарм Павловского полка. В 1817—1819 годах главный акцент этого проекта был реализован. Величественное здание казарм Павловского полка украшено тремя портиками из дорических колонн, воздвигнутых на высоком цокольном этаже. Портик в центре здания декорирован двенадцатью колоннами и увенчан не фронтоном, а ступенчатым аттиком, декорированным скульптурными композициями. Лепные панно — композиции из оружия и воинских доспехов — подчеркивают назначение этого здания.
Сооружение парадного здания казарм являлось второй наградой Павловского полка, прославившего свои знамена на полях войны с войсками Наполеона Бонапарта. Первой, как мы бы сказали теперь, «коллективной» наградой был приказ, прочитанный во всех гвардейских полках России: «За отличное мужество, храбрость и неустрашимость в сражениях с французами состоящие в лейб-гвардии Павловском полку шапки оставить в том виде, в каком полк сошел с места сражения, хотя бы некоторые из них были повреждены. Да будут эти шапки всегдашним памятни ком отменной храбрости полка».
В Павловском полку хранилось около пятисот шапок, пробитых вражескими пулями на полях боев. На них были медные пластины с именами павших в боях ветеранов полка. Эти шапки с великой гордостью носили отличившиеся в службе потомки ветеранов-павловцев, гвардейцы новых пополнений Павловского полка. Именно их имел в виду А. С. Пушкин, воспев проходившие на Марсовом поле парады:
В наши дни в бывшем здании казарм Павловского полка находилось управление Петербургской энергосистемы.Люблю воинственную живость Потешных Марсовых полей, Пехотных ратей и коней Однообразную красивость, В их стройно зыблемом строю Лоскутья сих знамен победных, Сиянье шапок этих медных, Насквозь простреленных в бою.
Еще при жизни царицы Елизаветы на юго-западном углу Марсова поля был сооружен деревянный манеж, в котором выступали заезжие иностранные труппы. Со временем постройка обветшала, и в 1782 году был выстроен новый деревянный театр. Сохранилось описание его, данное современником: «Сцена очень высока и обширна, а зала, предназначенная для зрителей, образует три четверти круга. Лож не имеется, но, кроме паркета и партера со скамейками, сделан трехъярусный балкон, возвышающийся один над другим и окружающий залу без всяких промежутков... Живопись очень красива, и вид весьма хорош, когда при входе видишь зрителей, сидящих, как в древности, амфитеатрально. Кроме главного подъезда, сделано еще шесть выходов, весьма пространных и так устроенных, что в случае пожара публика сможет выйти в несколько минут». Здесь выступал «Вольный российский театр», в нем деятельное участие принимал талантливый актер и режиссер И. А. Дмитревский. Денис Фонвизин («друг свободы», как назвал его А. С. Пушкин) в 1782 году закончил работу над комедией «Недоросль». К этому времени в стране, еще недавно охваченной пожаром крестьянской войны, руководимой Емельяном Пугачевым, торжествовала реакция. Царица Екатерина II сбросила маску показного либерализма. И тщетны были попытки Фонвизина продвинуть на казенную сцену (в Эрмитажный театр) свою сатирическую комедию. Оставалось лишь поставить ее в «Вольном», то есть частном, театре на Марсовом ноле. Дмитревский (друг Фонвизина) играл Стародума, в спектакле участвовали известные в Петербурге актеры Шуйский и Плавильщиков. Первое представление состоялось 24 сентября 1782 года. По свидетельству современников, «театр был переполнен и публика аплодировала пиесу метанием кошельков».
Прошло несколько лет. Здание театра опустело, зияло черными проемами окон. Однажды проезжавший мимо Павел I недовольно спросил: «А что это за развалина?» Ему объяснили, что эта полуразрушенная постройка осталась от театрального здания. «К утру чтобы этого не было!» — приказал Павел. Приказ был выполнен. Это был 1797 год. Теперь только название Театрального моста хранит память о стоявшем здесь, на юго-западном углу Марсова поля, театральном здании.
Неподалеку от того места, где стоял деревянный театр, архитектор Доменико Адамиии в 1823—1827 годах выстроил дом 7 по Марсову полю (в прошлом Царицынская улица). Это здание замыкает перспективу канала Грибоедова со стороны Невского проспекта. Не менее велика его роль в оформлении юго-западной части Марсова поля. Восточный фасад, выходящий на Марсово поле, декорирован монументальным восьмиколонным портиком. Дом играет важную роль в оформлении западной границы Марсова поля. Закругленный угол также декорирован пилястрами. Плоскости стен украшает скромный, но выразительный лепной фриз с изваяниями грифонов.
В этом доме жил (и в 1837 году умер) выдающийся русский ученый П. Л. Шиллинг. Это был подлинный энциклопедист, в совершенстве владевший
самыми разнообразными знаниями, языковед и этнограф; он особенно прославился своим изобретением
электромагнитного телеграфа. В доме, в разных его
концах, 9 октября 1832 года впервые в мире была
передана и принята по проводам телеграмма, состоявшая из десятка слов.
Таким образом, в первых десятилетиях XIX века в основном было завершено формирование художественно-архитектурного облика Марсова поля.
«В терновом венке революции» наступил 1917 год... 26 февраля солдатам лейб-гвардии Павловского полка, расквартированного рядом с Марсовым полем, был дан приказ «прекратить в столице беспорядки», оружием подавить выступления протеста питерских рабочих. Но павловцы открыли огонь не по рабочим, а против отряда полицейских карателей. Это были первые выстрелы Февральской революции.
После Февральской революции при обсуждении вопроса о захоронении жертв февральских событий Петроградский Совет своим решением 5 марта 1917 года избрал местом их погребения Дворцовую площадь («Как место, где пали жертвы 9 января 1905 года, как символ крушения того места, где сидела гидра дома Романовых»).
Это решение было, мягко говоря, неразумным, оно фактически означало уничтожение одного из великих ансамблей, имеющих непреходящее мировое художественное и историческое значение.
Через два дня после решения, 7-го марта, на очередное заседание Петроградского Совета пришел А. М. Горький во главе делегации архитекторов, художников и врачей. От имени делегации Горький опротестовал принятое 5-го марта нелепое решение о превращении Дворцовой площади в кладбище и предложил местом захоронения избрать Марсово поле, «где раздались первые выстрелы русской революции».
Предложение делегации без острых дискуссий было принято, тем более, что депутаты Петроградского Совета знали, что именно в районе Марсова поля первыми поднялись на восстание солдаты Павловского полка.
Объявили конкурс на постройку памятника и оформление могил на Марсовом поле. Первой премии был удостоен архитектор Л. В. Руднев, предложивший воздвигнуть в центре Марсова поля четырехугольник, сложенный из монументальных гранитных плит, с четырьмя широкими проходами на площадку посреди гранитного каре.
23 марта 1917 года состоялись поистине общегородские похороны на Марсовом поле. Сюда сошлись многие десятки тысяч демонстрантов изо всех районов Петрограда. Гробы опускались в братскую могилу под гром орудийных салютов Петропавловской крепости.
В 1919 году завершилось сооружение памятника по проекту Руднева. На восьми угловых гранях гранитных стен вырезаны торжественно-траурные тексты, сочиненные революционером-академиком А. В. Луначарским.
Шли годы, и новые могилы появлялись посреди гранитного каре в центре Марсова поля. В 1920-х годах Марсово поле было распланировано и озеленено.
6 ноября 1957 года в центре мемориала на Марсовом поле был заложен Вечный огонь (первый в России!).
|
Последние строительные работы на этой площади велись в середине 1930-х годов: до трех этажей был достроен дом 5 — бывший особняк фельдмаршала С. Ф. Апраксина. |
|
В наши дни зеленый ковер Марсова поля, вековые деревья обрамляющих его Летнего и Михайловского садов, прекрасные здания, созданные великими зодчими, — все это сливается в великолепный живописный ансамбль — достойное украшение Санкт-Петербурга.
|
|